Yirmi Üçüncü Eylülde (23 сентября).
Трое в одной Анталии… не считая рюкзака.
|
|
Подвиг Первый. Всегда уважал искусство приземления молдавских экипажей. Сколько летаю, будь то реактивный "Эйрбас", будь то начисто лишённый прелестей бизнесс-класса турбовинтовой "Эмбраер" - ни разу не случалось жёсткого касания ВПП. Как будто пилоты любимого сынулю по непокорным вихрам ладошкой гладят. То ли профессионализм виноват, то ли ремонт ходовой части выполняется экипажем за свой счёт... Этим же удовольствие полётов на отечественных "Боингах" заканчивается: все принимающие аэропорты угадючивают молдавских "рождённых летать" в самые дальние закоулки территории. Не имеет значения Рим, Франкфурт, или Вена с Будапештом - при любом раскладе самолёт замирает далеко за грузовым терминалом, откуда проще напрямки через ограждение в лес сигануть, чем тягомотиться автобусом на паспортный и таможенный контроль. Аэропорт имени Великого Ататюрка исключением одновременно и был, и не был. Запарившись выговаривать "экскьюзы", выломился из самолёта. Не успев даже удивиться, что обошлось без шаттл-автобуса, пулей взвился вверх по эскалатору. Глобально это мало что меняло: габариты воздушных ворот Стамбула способны внушить глубокое уважение любому передвигающемуся на своих двоих мыслящему существу. Короткая пробежка. Первая "бегущая дорожка". Короткая пробежка. Вторая "бегущая дорожка". Только после третьего цикла углядел Справочную. Ага, вылет у меня случится всё-таки с "доместик" терминала. Но сначала - виза и паспортный контроль. Фигня, думаю. Ведь сам великий "Туркиш Эйрлайнз" официально заявил, что “даже сорока пяти минут”, бла-бла-бла... При этом в подсознание начинает тягучим чёрным дёгтем просачиваться понимание, что некто, блин, нифигашеньки не "Туркишем" в этот грёбаный Стамбул прилетел!!! В шесть визовых окошек очередь человека по три. Нормалёк. Стою, комкая в руках двадцать Евро: в них беззубая марка с минаретами и греческими развалинами обходится немного дешевле, чем альтернатива - три десятки "мёртвых президентов". Ажур. Следуя указаниям грозных транспарантов "Passport Control" упираюсь в… из края в край перегородившую широченный зал толпу. Полный абзац: пятнадцать окошек, по два погранца в каждом, и не справляются с человеческим трафиком! Честно пристраиваюсь в ветвистое мультихвостье. Через пять минут каменной неподвижности (до вылета их уже меньше 20 осталось!!!) решаюсь на крайние меры. Испуг на лицо, билет в вытянутую руку, двадцать шагов до милой девушки, оберегающей покой отгороженного бархатной лентой VIP-паспортиста. В наспех выдернутых из ушей наушниках трепещут цимбалы, звучит хрипловатый голос Бутусова: "Я узнаю тебя по тайному знаку, Жалко вот с перстнем у меня конкретная нескладуха... "Цигель-цигель" кричу (по-английски, естественно) девушка, милая, стыковка короткая. Ни в какую с паспортом не успеваю! А если мы, как-нибудь, по-быстрому, “ай-лю-лю”, в смысле, ”VIP”, и сразу в самолёт?.. Ну почему сразу "Боюсь, Вы опоздали"? Может, всё-таки попробуем?.. Глаза у меня при этом, видимо, были округлее и просительней, чем даже у Финальный спурт вверх по мраморным ступенькам - и вот он, заветный “Доместик”. И вот он, глубокий ступор: "международный" кишинёвский карлик дышит этому мастодонту.. Эм-м-м... Давайте, ради приличия, скажем, "дюймов на шесть пониже пупка". Подраненным зайцем заметавшись между бесконечных верениц стоек регистрации, я только с третьего уточнения вычислил нужную, и уже ни на что не надеясь (…три минуты до вылета), шлёпнул паспорт и свой e-ticket на чёрный пластик столешницы. Девушка в ярко-красной униформе только головой покачала: посадка окончена, гейт "опечатан". У меня опустилось всё, что только могло опуститься у обоих полов. Даже маску "Наглой Рыжей Морды" натянуть не успел, а смуглый юноша из-за соседней стойки оптимистично-так машет: топай сюда, мол, доходяга Чёрное кожаное (!!!) кресло - этот неординарный факт был отмечен отдельным пунктом в анорексичной брошюрке, расхваливающей непревзойдённый уровень сервиса начинающей авиакомпании - мне досталось у прохода, что замечательно вписывалось в концепт дистанционной оценки "воздушного бара". К вящему разочарованию, бар оказался безалкогольным, и отмечать опасно затянувшееся расставание со Стамбулом пришлось банальным томатным соком. Скривитесь: вульгаритЕ? Соглашусь, но ведь никто и не обещал в экономическом классе меняющего форму ложемента из лепестков роз... (Кстати, мою любовь к "крови мёртвых помидор" не смог вытравить даже Каушанский Консервный Завод, где самые отчаянные "головорезы" от студенчества струёй пульпы сшибали крыс прямо в шнековые механизмы линии по первичной переработке томатов). - Чем может помешать немного животного белка качественно прокипячённому и исключительно богатому витаминами напитку? Правильно: ничем! А засим - "приятного аппетита". Кстати, сок и вправду был хорош: густой, насыщенный, в самую тему подсоленный. Ещё совсем немного выпаривания, и его стало бы возможным намазывать ножом на бутерброды. Вот только не на такие, которыми нас кормили потомки янычар. Турецкий хлеб - Пилоты - даром, что частный бизнес - гепнули самолётом о посадочную полосу так, что у джентльмена через одно кресло от меня вывалилась изо рта электронная сигарета. Я впервые видел подобный “девайс”. Стюардесса, по-моему, тоже. Во всяком случае, глаза её при этом были с турецкую кофейную чашку. Влепить строгий выговор за поползновение "курения" на борту она так и не решилась, что было, в общем-то, дальновидно. - После коллизии со спинкой кресла и приложения об пол что-то в Е-сигарете переклинило. Красный светодиод - типа имитатор пламени - перемаргивался с синим, типа предназначенном для убеждения публики, что данный сознательный индивид больше не курит, а не щадит лёгких своих в борьбе с пороком. Но парогенератор, или, как это модно писать в рекламе, "атомайзер", дымился ровно одну затяжку, после чего возмущённый безобразиями гаджета турок приступал к полной разборке и танцулькам с бубном: откручивание и продувку Пусть встречи с Ликией я жаждал примерно вчетверо меньше, чем "Страны Прошлого" - в мае решил, в сентябре выполнил - такого душевного подъёма, как я испытал, вприпрыжку сбегая по прорезиненным коврикам гейта в направлении зоны выдачи багажа, не помню со времён ночной посадки в Сием-Рипе. Ещё бы, полных две недели Свободы с большой буквы, что может быть прекрасней?!! Тихое завывание багажного транспортёра казалось Лунной сонатой до тех самых пор, пока толпа вокруг не поредела до меня одного, а где-то за стеной щёлкнул невидимый тумблер, чтобы ВСЁ остановилось. Я ещё не верил. Я не хотел верить. ОПЯТЬ?!! Это уже не просто происки дурной кармы, это, блин, с ног до головы система! Стараясь не зацикливаться на том, как бы поскорее дотянуться до горла “уронившего мяч” стамбульского грузчика, Бла-Ародный Дон аккуратно скрипнул зубами - хорошая стоматология нынче дорого стоит - и отправился сдаваться Службе утерянного багажа. Служб оказался целый эскадрон. Из первого по счёту офиса меня перенаправили в третий, а оттуда, по веской причине поглощения гамбургера, в пятый. Знание разговорного английского линейно ухудшалось от офиса к офису: сомнабулически хлопая шикарными вороными ресницами, девушка с бюстиком номер пять (это были реальные ПЯТЬ!) в упор не желала узнавать слова "sack". Я уже только когда от нее вышел, вспомнил о "Лингве" в телефоне, и чуть не убил себя с размаху об стену: кто бы мне вовремя подсказал, что "большой мешок" по-турецки torba или çuval?!! (Ведь что "чувал" и "торба" в контексте моего рюкзака - это тоже реальные ПЯТЬ! Возможно, даже пять с жирным плюсом.) В результате, в корешке поисковой заявки фигурировали только слова "big", "heavy" и "white", потому, что “чувалов” и “торб” на ламинированном с двух сторон бланке-каталогизаторе изображено не было. Скучающие у рентгеновской установки секьюрити зыркнули на меня, путешествующего налегке, с подозрением, но рюкзачка с "бьющимся и дорогим" досматривать не стали. Здравствуй, Анталия! Ага, ко мне обращаются не по-русски, а по-английски - добрый знак! Будем этой "легенды" придерживаться и впредь. Сонм липучих, приставучих и надоедливых таксистов отгоним универсальным цыканьем зуба: на каком-то из форумов писали, это невербальный эквивалент para yok - "денег нет" ("Ёк", кстати, я умею говорить практически без акцента, а это значит, что турецкий язык - лёгкий язык, хи-хи). Какие, вообще, могут быть таксисты, когда кондиционированный автобус номер 600 уже под всеми парами стоит? Стоять-то он стоит. Но в Такие повороты не для моей лошади, - говаривал рыжий ранчеро, сынуля "Клетчатого" в “Приключениях Принца Флоризеля”. Где-то подсознательно я ожидал увидеть городишко масштабов Судака. Ну, может быть, Ялты, а тут... Боюсь, Кишинёву до Анталии ещё строиться и строиться. Ещё больше меня поразили эскалаторы, призванные доставлять почтеннейших жителей и гостей - чуть не ляпнул Столицы - на пешеходные мосты, на каждом перекрёстке берущие ленту главного проспекта в квадратные скобки. Машин и людей на улицах было много. Неожиданно много. Автобус полз, как отожравшийся ленивой мошкарой красно-чёрный геккон. Время включить GPS: на "Отогар" (вот так, почти по молдавски...) мне везти ну совершеннейше нечего, полечу на "запасной аэродром", то бишь, рандеву с Тахиром, проживающем в отеле "Isinda" района с фешенебельным названием Konyaalty. Вам никогда не казалось, что Джулико Бандито и Де ля Воро Гангстерито с их недельной небритостью и орлиной носатостью равнозначно похожи на итальянцев, и на турков? А посему, - brego Capitano, высадите меня, пожалуйста, во-он на том Шаг из автобуса - и подраненное отсутствием снаряжения Эго скрутила волна горькой печали, помноженной на неспособность хоть что-нибудь изменить или исправить, по крайней мере, до посадки следующего рейса из Стамбула. Даже это было чистой воды фикцией, острой рефлексией оптимиста, пытающегося себя успокоить. Потому что багажная леди с ”номером ПЯТЬ" посоветовала звонить, начиная с шести часов завтрашнего утра. Не отрываясь ни на секунду, голодным кровососом пил кровь пейзаж: за бегущими огнями функционирующего на всю катушку Парка развлечений тянулись к небу ТАКИЕ горы... Было в них что-то от сиамского острова Пи-Пи, что-то - от Пандоры, порождённой богатым воображением Джеймса Кэмерона: скалистые от самых подножий и до вершин "сахарные головки", залитые ирреально розовой кровью странного, не добравшего в насыщенности заката, медленно догорающего в просторах глубокого, как Тихий океан, аметистового неба… Камера болталась у меня за спиной, в рюкзаке, но достать её, чтобы попытаться что-то отснять - стало бы ещё одним неспособным поддержать костылём. Да гори оно всё синим... Перешнуровав успевшие запарить горные ботинки - несмотря на вечерний час, воздух по ощущениям был градусов двадцать восемь - я широко зашагал навстречу таким недоступным горам. GPS обещал не более 6 километров до "Isinda", которую я уже тоже начал по-тихому ненавидеть. Тёмные думы клубились грозовыми тучами, время от времени вспыхивая жаркими и ветвистыми молниями раздражения: ёкарный бабай, третий квартал влёт отмотал, ни единой завалящей мультивалютной лавочки не встретил! А банки, которых вокруг тьма и маленькая тележка, как один на замке. (Sic! Было бы куда удивительней, если бы они работали в субботу, в шесть часов пополудни...) Если и дальше тенденция сохранится, обезлиренным окажусь не только я, но и Лёшик, который примахает сюда крылами только часа через три... Конечно, остаются ещё банкоматы. Их вокруг что шампиньонов во взятой в аренду выработанной шахте, но я пока ещё морально не готов свою карточку во всякие подозрительные щели тыкать. Анталия тем временем закончилась. Слева и справа потянулись неопрятные бугристые пустоши, выше пояса заросшие бурьяном. Если бы не регулярные мусорные отвалы, неплохое местечко для вынужденной ночёвки в палатке. Тротуар вдоль трассы был неширок, трафик то и дело окатывал меня душной бензиновой отрыжкой. Впереди толпились желто-розовые многоэтажки внушительного спального микрорайона: предположительно, той самой Konyalty. А может статься, и "того самого Коньяалты", - хрен ты турецкую половую принадлежность навскидку разрулишь. Это ведь вам не испанский с его окончательной однозначностью "мучачо" и "мучача". Через четыре квартала и два банкомата, отказавшихся питаться молдавскими карточками, GPS заставил меня свернуть в сторону моря, но желанной "Средиземкой" не угостил, отправив скитаться вдоль узкой тенистой аллеи, параллельной Набережной. Самое время SMS-нуть Тахиру: неча на пляже аль в бирюзовом бассейне за рюмкой “олл-инклюзива” прохлаждаться, когда собрат-турист грузовыми страстями обуреваем. Да вы сами смотрите: там, где не серый от придорожной пыли, и от затянувшегося зноя не малиновый, бурый, как есть, до самой макушки бурый...
Алла щебетала, Тахир хмурился, то ли в качестве соболезнования мне, то ли нежданно-негаданно свалившемуся на наши головы дню матрасничества. Формально говоря, наступало время выдвигаться на “Отогар”, чтобы решить вопрос таксомотора до Хисарчандира, но что там делать без снаряжения, а именно - примуса? Пойдём дальше, и предположим, что рюкзак завтра тоже не приедет. Что тогда? А пёс его знает... Остаётся, конечно, ноу-хау Алекса Македонского, рубившего Гордиевы узлы направо и налево, а именно, вычислить туристический магазин, и закупить всё с нуля - не пропадать же законному отпуску! Если отчаянно торговаться, сотен в шесть-семь долларов получится вписаться... Главное - обувь “правильную” и фотоаппарат я с собой всё-таки привёз. Тут снова накатила чёрная злоба и водопад непарламентских выражений по адресу “Синдбада” и "багажных керователей" имени Ататюрка, так не вовремя возжевавших мочало. С последними тяжелее. А к первым по приезду определённо следует наведаться. Чтобы, так сказать, наинагляднейшим образом продемонстрировать личному персоналу, что на самом деле означает известная английская идиома "When shit hit the propeller". От предложения “занырнуть”, скрепя сердце, пришлось отказаться: нудиться, пытаясь в меру способностей конкурировать с младыми турчанками, всё утро вмазывавших крем от загара в увесистые сиськи, мне секьюрити акватории вряд ли бы позволили. Почерпнуть решение из арсенала американского шерифа, в примерно аналогичной ситуации "изобрётшим новый способ стирать одежду" (Ровесники вне сомнений помнят динамичный вестерн "Золото МакКенны"?) останавливал запас сведений о почтенной солёности Средиземного моря, что не могло не сказаться на "периоде полураспада" обновлённой одежды. Оставалось смиренно ждать, когда московская диаспора, наконец, окончательно набарахтается в “саламуре” и созреет на девиртуализацию "Otogar". Прикинув, что меньше чем за час после посадки Лёшик с чистой совестью на волю не вырвется, мы прибыли в
Мы с Тахиром года полтора как не виделись, поэтому "покалякать" нашлось о чём. Настолько увлеклись, что почти забыли, зачем, собственно, на ночь глядя сюда приехали. Ну, топчется себе какой-то мужик в синей рубашке с рюкзаком у входа в зал пригородного сообщения -и пусть себе топчется... Ишь, без малого "сомбреро" на коротко стриженую черепушку нахлобучил, етить-его-в-самый-Коран, бородёнку реденькую широкой ладонью оглаживает... Лопни мои глазоньки, да это ж наш Лёшик под закалённого - есть у англосаксов даже еще более ёмкое словечко для этого - "seasoned" - странствиями автохтона шифруется! Всё ещё продолжая удивляться, мы обнялись (последний раз - кстати, как раз все втроём - три года назад на "отогаре" в Ялте после Стильской тропы-газопровода распрощались). Почему нам было еще немного не подождать, и не ввалиться на сидячие места проверенного автобуса номер Следуя директивам GPS, пошлёпали вдоль строя дрыхнущих многоэтажек в направлении моря, до которого обещалось всего километра четыре. Вакантных нумеров в "Ишинде", как её именовал таксист, к одиннадцати вечера не сохранилось. Те, что ещё оставались в соседнем "Бодензее", с наступлением темноты магическим образом подорожали с 60 аж до 100 лир. Небритый портье играл в непонимающего ни по-русски, ни по-английски бея, принципиально не желающего вспоминать о каких-то невероятных для ночного времени 60 лирах. Торговаться пришлось на бумажке, что сводило на нет всё наше красноречие, и гасило запал не хуже углекислотного огнетушителя. Кое-как сговорились на восьмидесяти. Сожри и сдохни, упрямое животное! Если у Вас родится желание посетить Анталию, живите где угодно, но только не в "Бодензее".
Исподтишка наблюдая, как Лёшик переоблачается в шорты и свежую футболку, я прикинул: максимум, что мне на сегодня доступно, за компанию "рокирнуть" левый носок с правым. С заметным ускорением пронёсшись по коридору - гадский свет всё-таки успел выключиться до того, как мы достигли ступенек - мы наощупь спустились с третьего этажа на второй и, получив очередной “бонус” люменов, соскользнули на первый. Вахтёра за конторкой не было. Погружённый в сырой полумрак холл Бодензея” опрокидывал в ощущение подвала из мистического триллера Кинга. Примерно таким же выглядел и проулок к Первой линии: ажурная воронёная решётка гостиничного комплекса справа, то ли котлован, то ли пустырь за частоколом упитанных пальм слева. В котловане, топорща поломанные шпангоуты, громоздились "потерпевшие крушение на суше": лодки и скрученные по четыре театральные кресла. Светофоры, равно как и зебры, на бульваре Акдениз отсутствовали как класс, но и машин уже было немного, шагай, когда хочется. Мы и пошагали: сначала по асфальту, в обход всё ещё работающего кафетерия, потом вниз по ступенькам, и еще немного по знакомой такой, чисто "южнобережной" галечке. Если не смотреть за спину, приморская действительность мало чем отличалась от украинской. Вот только пляж, насколько только хватало иллюминации бульвара - а это никак не меньше трёх километров - был ультимативно, ошеломляюще пуст. Само собой разумелось, что "заныр" будет осуществляться по-натуристски. Кто мы, в конце концов, туристы или твари дрожащие? Спровоцировавший нас на погружение Тахир, что характерно, в воду лезть отказался наотрез. Чую, ишиндовские турки среди них с Аллой уже провели вводный инструктаж по гастрономическим пристрастиям прибрежной фауны. Теперь только галочки с цифрами по чекбоксам экзаменационной формы проставить осталось: рук-ног схарчено - 8 штук; в филеи зубов воткнуто - без счёта; циркумцизий... Гм-м... Может, нам с Лёшиком глубже колен в эту "темна вода во облацех" соваться не стоило? НЕТ!!! Стоило! Други мои любезные, когда в настолько парном молоке после долгой дороги нежишься, можно и на эту самую... циркумцизию без общего наркоза подписываться! Я уже понимаю рыб и всех прочих плавающих амфибий, которые отнюдь не торопятся выходить на сушу и вообще отправляться вверх по Бултыхались мы минут, этак, с полчаса. Тахир всё это время терпеливо понюхивал плоскую пластиковую бутылочку виски, из которой мне хватило отхлебнуть лишь одну резьбовую крышечку, чтобы понять, что в иерархии отечественных коньяков этому “виски” самое место подмышкой у не блещущей человеколюбием торговки сухофруктовых рядов Кишинёвского Центрального рынка. Лёшик тоже погрузил самый кончик языка, явив нам сложную гамму переживаний души безвременно усопшего монаха, которому дьяволята по секрету сообщили, что вместо благостей райских кущ ему предлагается пару веков парить кости в Геене огненной, потмоу что "человек предполагает, а Бог располагает". Дабы не искушать водителей противоположного пола на неконтролируемые телодвижения рулём, мы предельно целомудренно припали седалищами к гальке и, начислив ещё по маленькой из Тахировой чекушки - после крещения горько-солёной средиземной водой виски уже не казалось настолько отвратительным - углубились в обсасывание не особенно радужных перспектив.
По возвращению в |
|
