День Третий.
Багаррччап Яка Карри.

Карты, километры и прочие нюансы рельефа

Пробудкой меня по очень давней традиции занимается папа, всегда просыпающийся
на час-полтора раньше для обязательной ошедевризации своих бездонных флешек.

Из откровений Тимофея Анатольевича.

Утро оказалось промозглым и сумрачным. Вяло провисающий и бугристый купол по-чернобыльски (понимающему, о чём я – достаточно…) тёмно-серого неба одним только своим существованием заставлял чуть пригибать голову из опасения поцарапать свод черепа. Не особо внушительные, растрёпанные тропической зеленью горы курились дымкой, к сожалению, не настолько плотной, чтобы её можно было счесть фотогеничным туманом. Более низкий противоположный берег "Марсианки" оказался расчерчен симметричными  горизонталями рисовых полей, но до них было слишком далеко даже с учётом фокусного расстояния моего любимого 180/2.8, помноженного на полтора кроп-фактором и ещё на х1.4 телеконвертором. Благо, цветовая насыщенность нашего гест-хауса была настолько сочной и вымытой ночным дождём, что думать о чём-то далёком и несбыточном просто не оставалось времени.Не заморачивающийся штативом Лёшик шлёпал "картинки" направо и налев: звук зеркала полнокадрового "5-го Марка" был упруг, солиден и мягок.

Парадигма "Кто рано встаёт, тому Будда даёт" была предгорным аборигенам неведома. Единственная бабуца, шумно полоскающая вечернюю посуду в ручье, на предложенную фотосессию отреагировала хмуро, и мы двинулись вдоль главной магистрали Бюль-Бюле, заглядывая в подворья и слепенькие окошки жмущихся друг к другу "шанхаев". Деревушка оказалась чистенькой - даже земляные пороги у сараев были тщательно выметены - но бедненькой. Ни мелкой сельхозтехники, ни спутниковых блюдец... Кошек и собак, почему-то, тоже особо видно не было.  Рыхлый ракушечник и морёное дерево построек успели вдоволь хлебнуть влияния непогод, опрокидывающих их почтенный возраст в середину 19-го века. Мост через реку порадовал анти-спидовым транспарантом, причём "комиксы" на нём начинались в верхнем левом углу и заканчивались... в нижнем левом. Интересно, пишут непали тоже меандром, от краёв к центру?

С точки зрения фотографии наш гест был более чем благодатен: и крупные, хоть всех святых на Хэллоуин выноси, "пампкины", и разноцветные оконные рамы, и местный юродивый, степенно отпивающий на завалинке чай, море незнакомых цветов на захламленных клумбах. Ускользнувший в медитацию Лёшик тоже оказался отнюдь не плох. Пока мы трапезничали, электричество вновь отключили, и пусть снаружи уже было достаточно светло, паковать  скарб пришлось при свете фонариков. Я ещё сдуру пошутил, что тренировка в таком ответственном мероприятии нам не помешает: как в воду глядел... "Джип-маршрутка" - светло-бежевая тварь неведомой китайской марки - смиренно ждал у ворот, когда мы расправимся с джемом, мёдом, чаем и тостами. Джем с мёдом и тостами в "континентальную" часть завтрака не входили, но могло ли это остановить квартет Бла-ародных Донов, искренне жаждущих поскорее погрузиться в манящий мир непальской кулинарии?

Хаос желающих поскорее "отъехать" мог конкурировать в объёме разве что с неустойчивой горой принадлежащих им рюкзаков. Я невольно стал рисовать себе яркие образы морфинга нашего джипа в рыбу-иглобрюха, в случае опасности  затопляющую себя как "Титаник" заправляющую себя водой по самое не балуйся. Рюкзаки укладывались и увязывались на крыше в три яруса. К этой миссии рулевой не допустил никого, включая желающих проверить, надёжно ли всё держится. Кососаженного в плечах - со славных времен занятий плаваньем - Попова и квадратного по всем возможным осям координат меня - каюсь, люблю при оказии лишний раз наведаться с инспекцией в холодильник - пригласили занять место рядом с водителем. Я бы с радостью усадил Серёгу себе на колени: кривой рычаг переключения скоростей получался у него аккурат между ног, что не могло не сказаться на удобстве управления внедорожной транспортной единицей - но высота кабины нашего шарабана подобные вольнодумства отрицала с негодованием.

...Транспорт нашёлся достаточно легко. Это был джип средних габаритов. Но вот с посадкой возникли неожиданности: кроме нас на данный транспорт претендовали ещё четыре иностранца. Укрепив все рюкзаки на крыше джипа, водитель куда-то удалился, а мы согласно живой очереди распределились по сидениям. Папа с Серёжей уселись рядом с водителем, четверка англофонов на среднем сидении, а мы с Лёшиком в кузовном отделе, на соосных направлению движения узких откидных скамейках. Тут выяснилось, куда исчезал водитель: к нам в кузов уже лезла ещё одна пара туристов, бодро переговаривающихся на чистом русском, а за ними - ещё ДВА туземца. С натугой задраив протестующий задний люк, водитель пошёл заводить уже вполне превратившийся в рыбную консерву джип. Русские оказались замужней парой, специализирующейся в “мирской жизни” на обучении конному спорту всех желающих или недостаточно умеющих это делать.

Парадигма переключения скоростей в промежности у Попова водителя почему-то не возбудила: Трогай, сказал Штирлиц. Водитель потрогал. Штирлицу понравилось. опасался, что ли, впопыхах "рычаги" перепутать - он жестами заставил Серёгу забросить ногу на ногу и без стеснения притиснуться ко мне. Выдохнули, дверцы захлопнули... И тут через капот на наши рюкзаки полезли "настоящие" непальцы: один, другой, третий... Протестующий писк ржавых рессор, упругое жестяное бамканье прогибающегося капота, негодующе-корректирующие вопли руководящего посадкой водителя. Весьма ощутимый крен на правый борт. Как феерично начинается день… Нет, это не просто экономия жести на консервных банках чёрного металла - думал я, до хруста солей в холке вжимая голову в плечи - просто китайцы проектировали джипы с прицелом на хоббитов. Наш рулевой тем временем крутнул миниатюрное молельное колесо, закреплённое на пыльной торпеде, подключил полный привод и, до отказа вывернув баранку влево, встремил перегруженного живой силой "Боливара" в каменистые колеи первого "прекрасного наверха".

Не возьмусь судить, как внушительные крены, дифференты и рысканье преломились у десанта на броне VIP-персон нашего "пентхауса" цвета варёной сгущёнки, но мне эта  езда очень живо напомнила нашу попытку выбраться из Балаклавы на Инжир во время неслабого шторма. Для полного оргазма не хватало только зарядить на неосмотрительно забытом в клапане рюкзака плеере что-нибудь типа раммштайновского "Du Hast". "Willst du bis der tod euch scheidet, Treu ihr sein fur alle tagen..." соответствовал дороге в полный рост. Налезающие друг на друга каменные щиты и крупнозернистая тёрка гравия то сменялись мутными лужами, то наглухо перегораживались крепкими и компактными коняжками, астенично влачащими жёлтые гермо-мешки с поклажей попутно нашему курсу. Нервное бибиканье нашей "маршрутки" было этим "обозам" до мягкого валика под хвостом: приходилось ехать даже не на первой, но пониженной.

Справа, под чудным обрывом, продолжала опасно бушевать и плеваться рыхлой матовой пеной восточная непальская красавица Marsyangdi. Но это было меньшим из зол: как ни постараюсь, не смогу живописать выразительность взглядов, которыми обменялись мы с Серёгой, когда сидящий справа* от нас рулевой вдруг приопустил голову чуть ли не до самой торпеды, пытаясь рассмотреть состояние _нависающей_ над самой дорогой скалой, в которой, собс-сно, и был вырублен следующий сегмент трассы, потом перевёл взгляд на совсем свежие обломки, россыпью валяющиеся по колеям, притормозил, закрыв глаза, коснулся сложенными перстами лба, и очень по-мексикански облобызал их перед осторожным, да что там, почти нежным утапливанием нервно подрагивающей педали газа. Думается, специально для Непала, Бутана, Китая и иже были с ними дОлжно выпускать внедорожники с возможностью оперативного переноса руля слева направо и обратно: это могло бы резко снизить количество сорвавшегося в пропасти транспорта. Когда водитель  сидит справа, в максимум десятке сантиметров от свободного падения, он поневоле исполнен внимания, да и зазор между левым бортом и скалой ровно такой, чтоб некий Бла-ародный Дон успел пошире распахнуть дверцу и уйти в кувырок вовремя сойти. %-)

Так вот, при "реверсе" маршрута от Сьянже до Бюль-Бюле я бы однозначно отдал предпочтение "японской" парадигме рулезакрепления. Где-то глубоко, в самых закоулках подсознания у меня хранится ложный стереотип "украинский хутор". Уж не вспомню, кто и когда внедрил такое понятие, но соотносится оно с двумя рядами тесно пригнанных строений, тянущихся по обе стороны от главной магистрали на скореллированные с числом жителей километры. Причём жители в этих строениях цинично игнорируют факт наличия бескрайней равнины до, после, и вокруг похожей на растянутую глисту вотчины. Чую, это мировоззрение было привнесено хайкающим по Аравийской пустыне Моисеем ариями, мигрировавшими из Индостана в старушку-Европу... через Непал! Здесь-то хоть два ряда строений были оправданы неизбежной узостью ущелья... Буйная фантазия тут же покатилась дальше: а вот в стремлении непальских домов к небу явно было что-то итальянское - любители спагетти и канелони ну просто обожают городить этажи один на другой по мере появления бабла адекватного фининсирования. Причём совершенно необязательно, чтобы всё оно оставалось исходных пропорций, кичилось тем же колером и сохраняло какое-то единообразие материала! 

Ой. Я, кажется, в творческом порыве забыл упомянуть, что мы уже въехали в Сьянже. Думается, тонкие нюансы местной архитектуры не обошлись без влияния окружающих гор: к чему бы иначе селянам клепать постройки, напоминающие спичечные коробки, поставленные на узкую длинную грань?... Чёрт... Да ведь меня по всей  жизни окружают постройки подобного формата. Детство прошло в доме ещё дохрущёвских традиций: комната четыре на пять, ровно столько же в высоту... У вас вот была когда-нибудь на Новый год ёлка высотой 4.5 метра, наряжать которую приходилось с двух  связанных стремянок? Но и это фигня по сравнению с коммунальной хатой моего одноклассника в Санкт-Питере. Стоял себе дворец, никого не трогал, пришли большевики, порубали вдоль и поперёк кирпичными стенами, мало того, что "на 48 комнаток всего одна уборная" (с), так ещё и ширина чуда ровно чтобы диван вписался, и треть круглой потолочной лепнины от давно сгинувшей хрустальной мега-люстры. Да-да, а высоты там набегало метров аж под шесть. Хвалёные "Антилопьи" слот-каньоны Юты нервно осыпаются розовым песочком в сторонке.

Вот вы ведь сейчас спросите, а с чего это я такой не по теме болтливый? Отвечу: потому, что мы с Серёгой уже вовсю снаружи ножки разминаем, а шпроты в масле Тимофей-свет-Анатольевич с Лёшиком всё из консервной банки в смысле, "noble steed"-а, тьфу, "Бла-ародного скакуна" коленками назад, с немчурой потными попами пихаясь, выкарябываются... У двух япошек на соседнем крылечке глаза от такого зрелища точняк что у мульта-главгада из "Кто подставил кролика Роджера". Наглухо перегораживавший дальнейший путь трактор с прицепом, похожим размерами на отечественный ТВС-2 (Тара Виноградоуборочная, 2 тонны...) изволил, наконец, немного сшевелиться в сторону, на манер охраняющего мост тролля-инкассатора приоткрывая путь в Неведомое. Рюкзаки на спине, ЖПС, как слепец, тщится нащупать хоть один спутник. Отсюда и впредь средством передвижения нам станет "топтобус" с его двоюродным братцем "пешкарусом". О тролле и мосте я, кстати, упомянул ничуть не случайно: за стремительным домкратом спуска к реке нас ждал именно он, родимый: классический, подвесной, на четырёх внушительных тросах.

...Кстати, эти мосты какой-то швецарской компании и гарантийный срок у них то ли 25, то ли 50 лет. Верхний ряд канатов - поручни, а нижний служит для креплений "досок", по которым ты идешь. "Досок" в кавычках, потому что это дюралевые плиты собранные со специальными зазорами, чтобы мелкие (и не очень) осыпающиеся камешки не оставались на настиле моста, а падали в пропасть.

Несмотря на изрядную массивность, конструкция проявила себя на удивление шаткой, причём в вертикальной плоскости: на каждом шагу мост норовил наподдать снизу в противофазе, сбивая с ритма и заставляя судорожно взмахивать  руками, занятыми бесполезными палками, в направлении "поручней". Поневоле растянув дистанцию, мы скользящим полушагом преодолели нижний экстремум неустойчивой параболы, повспоминали, как Шрек осуществлял "нейро-лингвистическое программирование" ни в какую не желающего идти над лавовым озером болтливого осла Эдди Мэрфи (может, не следовало вот так, чисто походя, перечёркивать настолько меткую характеристику?..) и только тут, как водится, появилась пурпурно-розовая, озабоченная межвидовыми проказами сексапильная драконесса завертелось самое интересное. Вверх по мосту почему-то не шлось. И крутизны-то вроде всего ничего, и подъём плавен до неприличия, а ноги с лёгкими бастуют и всё тут! - Будто сквозь недозастывший желатин ночного кошмара к заветным железобетонным быкам протискиваешься. Пусть Лёшик тоже как-то чересчур отчётливо дышит, оставим эти переживания до времени при себе.

А горы вокруг ой недружелюбные толпятся: даже смотреть на них в упор как-то страшновато, не говоря уже о перспективах выцарапаться куда-нибудь "поперёк" планового маршрута. Склоны настолько круты, что несмотря на умеренные высоты, деревьев на них практически не держатся. Только редкий кустарник да по-осеннему жёлтая, ну совершенно не-апрельская травка. Цвет у массива тоже какой-то минорный: желтовато-коричневый, с вкраплениями чёрного - где пересохли водотоки - и матово-жёлтого, гнойного такого оттенка. Что-то в нём имелось от "Очагов" и самых дальних пределов "Мёртвого Города" на "абсолютно заповедном" Карадаге: угловатого, пригибающего своим величием к самой земле, категорически несовместимого с любыми проявлениями столь кратко живущей "органики". Несмотря на то, что впереди уже маячили раскорячки заштатной деревушки, казалось, что даже местные жители в этой хмурой и безмолвной долине никак не более чем рядовые "персоны нон грата".

...Дальше, дальше вьётся тропка, уводя в дышащие влагой заросли тропических трав и деревьев, превращённых скалами в презирающий пределы приличия бонсай. Земля, которая вокруг достаточно неплодородна, на самой тропе прекрасно удобрена бесчисленными караванами груженых травоядных животных, появляющихся тут с завидной регулярностью (что без проблем чуется при каждом вдохе). Первое время перекуров устраивать не требовалось, так как непроизвольные остановки были неправдоподобно часты. Это была дань красоте тех видов, которые окружали нас на все 360 градусов. Отвесные скалы, низвергающиеся с них высоченные водопады, беснующаяся меж бурунов река, незнакомые растения под ногами и незнакомое небо над головой. Всё это настолько гармонировало между собой, что порой создавалось ощущение нереальности происходящего: сознание с трудом справлялось с осмыслением истинного масштаба Мира, его абсолютного разнообразия. ...А в это же самое время, на противоположном берегу Марсиангди, непальцы продолжали яростно вгрызаться в коренные породы, буквально вырубая в скальном массиве будущую дорогу, предназначенную в первую очередь механическому транспорту. Это мы удачно сюда приехали: опоздай на полгода-год - так всю дорогу бок о бок с двигателями внутреннего сгорания и ковырялись бы…

Время от времени небо сморкалось россыпями ледяных капель. А может, это ветер приносил пригоршни воды из соседнего водопада - уже третьего, нет, четвёртого по счёту. Окажись я в Крыму, любой и каждый из них не избежал бы придирчивой фото-сессии. Чёрт возьми, даже если изловчиться взгромоздить Учан-Су на Джур-Джур и подпихнуть снизу Головкинскими, фигушки они дотянутся хотя бы до талии любого из безымянных ручьёв, то и дело обрывающихся со скал где-то высоко над нашими головами! Вон тот, пушистик, к примеру, заявлен картой как 200-метровый, но он совершенно теряется на фоне нереально высокой стены - тонкая седая прядь, льнущая к загорелой до бронзы щеке древней непальской старушки... Не без опаски прислушиваюсь к ощущениям: ноги вроде идут, дыхалка на месте, все "подельники" в пределах видимости. Нормалёк. Только GPS - зараза, весь из себя такой в непонятках. - Почти тысяча метров над уровнем моря, а спутников всего троечку-то и видать,  ещё и почему-то выстроены по одной прямой с юго-востока на северо-запад , то есть, честных координат от них не допросишься.

Ширина тропы пульсирует от метра до   растрёпанной косички, вытоптанной  караванами непарнокопытных одров, один из которых ну вот прямо сейчас скрестил с нами шпаги заставил резво принять вправо, прилипнуть к рёбрам чёрного базальта со следами былых ударов кирок. Пусть взлохмаченные рыжие коняжки ростом и не вышли, с чувством размеров тела - как же оно там по-научному называется - у них полный консенсус. В смысле, сами-то они от тебя шарахаются, но о такой мелочи, как растопорщившаяся по флангам поклажа, им задумываться ни времени, ни желания нет. А в зверюшке той килограммов по-любому больше, чем даже во мне с рюкзаком, так что любое "элегантное движение бедром" может обернуться коротким, но ярким пикированием в реку. А если таки сорвётесь, всенепременно нужно не забыть посмотреть направо: оттуда преофигеннейший вид открывается.  В Лёшиной "Lonely Planet" так чёрным по белому и написано! Шутка.

Ниспадающий слева приток яростно прорывался меж морщинистых щёк ещё более узкого, чем наше, ущелья. В неподвижно-чугунном небе парили   чёрные кляксы ворон. Тропа жалась к могучим рёбрам "Марсианки", которые    время от времени перелистывались за спину, открывая перед нами новые и новые прелести трека. Сейчас это был  почти перегораживающий долину тягун, исполнявший по отношению к реке роль коричневого резинового жгута, туго-натуго перетянувшего  готовую лопнуть от напряжения вену. Тропа ковырялась вверх короткими извилистыми галсами. Сначала - по устойчивой сыпушке, затем - меж  гребешков-скальников, и, наконец, исчезала в зеленях, над которыми высилось пару полуобвалившихся стен: то ли хижин, то ли древних фортеций… Навскидку следовало готовиться набрать метров сто. Если не все сто пятьдесят. Нагнавшие нас гружёные портеры, не размениваясь на паузу, потянулись вверх, после чего устраиваться на передых стало выглядеть слабостью "Большого Белого Бваны". Вперёд и только вперёд!

Вклинившись между Тимофеем Анатольевичем и Лёшиком, я попытался подобрать такой темп, чтобы не сбивалось дыхание и, как ни странно, это получилось. Крутизна склона оказалась именно той, чтобы не видеть, сколько уже пройдено и сколько осталось пыхтеть, что удачно притупляло ощущение, что шагаешь в тесном строю первомайской колонны - сзади вот-вот могли подтянуться "сделанные" на переходе японцы со своим персональным "Сусаниным". Серёга немного приотстал, уступив дорогу очередному вьючному каравану - мы едва успели избежать коллизии, выцарапавшись на плоскость десятью шагами раньше не ведающих устали коняжек. Силёнок в них, скажу я вам, просто немеряно: ломятся верх на чистом автопилоте, и по барабану, стоит кто-то живой на пути, или это просто уступ, на который при вящей необходимости не грех и наступить. Это, наверное, был первый в Непале реальный подъём, который удалось взять походя, на одном дыхании, и первая панорама, увидев которую, я возликовал, что подписался на этот трек не зря. Горы были вокруг: внизу  под ногами, слева и справа, за спиной и... почти над головой.

Всего пять минут назад казавшиеся мне весьма крутыми хребты Таврских гор, что на юге Турции, стали просто рядовыми складками и морщинами, которым не было вокруг ни конца, ни края, ни видимого предела. Лёшик к этому времени уже углубился в изучение огромного щита, на котором жёлтым по чёрному была изложена таблица  акклиматизации до перевала Торунг-Ла и дальше вниз, до Муктинатха. Всё там было правильно сделано. Но за одним исключением: не хватало у нас положенных для этого дней и всё тут! Нагонять и только нагонять. Лошадки успели оттереть почти нагнавшего нас Серёгу в одну из расщелин, даруя нам ещё несколько минут желанного покоя. Откуда-то слева, укутавшись в тихий шелест крыльев, спланировала пара песчано-коричневых орлов.  Не слишком крупных. А может статься, и слишком: поди там, разбери, когда мозг наотрез отказывается принимать на веру окружающие масштабы...   

Терассированное картофельное поле слева - интересно, колорадские жуки на непальщине так же злобствуют, как и у нас, в солнечной Молдове? - по доброму улыбнулось  раскосыми глазами пропалывающих сорняки селянок. Вместо уже ставших привычными алых пятнышек на лбах у тружениц цвели самые настоящие трёхмерные розы. Затрудняюсь даже предположить, из чего они были выполнены на самом деле, но влажно блестели, как латекс костюмов в секс-шопах. Справа опасно поблёскивали двойными зазубринами спирали Бруно  , развешанные поверх классического плетня. Зрелище презабавное, даже при всём том, что щуплый военный с видавшей виды штурмовой винтовкой в воротах "пакгауза" щурился на нас подозрительно. Зачехлю-ка я камеру, да подемонстративней, и в шаге на всякий пожарный прибавлю...  

Вид, распахнувшийся за недлинным спуском, заставил меня прилипнуть к широкоугольнику. Ущелье здесь резко раздавалось вширь, одновременно вписываясь в крутой правый поворот. Ставшая минимум втрое шире, река мало, что шла у ущелья на поводу, так ещё и кардинально меняла цвет. Что ещё характерно, этот нереальный оттенок был мне прекрасно знаком с раннего детства: дедушка-алхимик агроном, бывало, опрыскивал садовые "культурные насаждения" адской смесью медного купороса и гашеной извести. Пенистый, не по земному молочно-сине-зелёный, непрозрачный даже у самого-самого берега поток изливался по всей ширине долины. Справа его подпирала многослойная искусственная стена из аккуратно упакованных в  металлические сетки булыжников. Труда в эту "плотину" было вложено реально немеряно: чтобы настолько аккуратно уложить разноугольные обломки в правильные параллелепипеды требуется воистину буддистское спокойствие.

Отмахав положенное и "упаковав" на флэшки всё, что хоть как-то влазило, мы продолжили движение по левому берегу "Марсианки", после коротких размышлений отдав предпочтение самой "верхней" тропе, и отвергнув с негодованием прыжки по "каменным черепахам", отчасти заменяющим пляж вкупе с намытыми в половодье песчаными плёсами. Подозреваю, что в более экстремальные времена года это и было единственным возможным вариантом движения: чем иначе объяснить, что наш путь на добрую треть оказался вручную вырублен в практически вертикальных скалах? Купаясь в сладостной эйфории от самого пребывания в Непале, я почти не обращал внимание на длинные цепочки восходящих и нисходящих ступеней, формировавших наш путь. Только через неделю с небольшим я вспомню и в полной мере осознаю, что этот переход был детсадовской тренировкой к "ахтунгу" от Татопани до Ная-Пула, но это уже совсем иная страничка истории. А пока мы плавно снижались навстречу очередному фотогеничному расширению русла и фундаментальной арке с рыжей вязью "Welcome to Manang District".

В симметричных нишах белой арки мы впервые покрутили правильные молитвенные колёса: бронзовые, местами отполированные до зеркально-яркого блеска. Tal оказался вполне себе уважаемой деревушкой: интернет, многочисленные магазины, ухоженные двухэтажные гест-хаусы, продающая питьевую воду будочка ACAP (Annapurna Conservation Area Project). Согласно карте, где-то должна была быть бензозаправка, в смысле "gas station", предназначение которой при отсутствии транспортных потоков виделось сомнительным. По дворам росли пальмы и настоящие "цветники" из спутниковых тарелок. Высоких глухих заборов в Непале строить не принято, весь быт был как на ладони, всё так же подтверждая бюль-бюлийские наблюдения, что даже "если бедненько, но чистенько". Пока я фотографировал выстроенные на просушку сёдла, а Лёшик - уток, ручей, и бессовестно перечёркнутый электрическими проводами водопад, Серёга с Тимофеем Анатольевичем одними только хитрыми взглядами договорились, что наступило время обеда.В качестве разведчика у нас, как всегда, выступал Серёжка.

У ресторанчика, обсаженного кустиками в ограждённых пустыми стеклянными бутылками палисадниках, толпились местные бабушки. Диалог, последовавший после длительного и пристального рассмотрения меню, был коротким, но выразительным:

– Do you have garlic soup?
– No, but we make. …
(Бурное обсуждение на русском)
– How fast you make garlic soup?
– Soup? Fast, fast!
– No, how much time you make garlic soup?
(Бурное обсуждение на непальском)
– Ten minutes. Fast.
– Ya, ten minutes - good.

С хлебом было сложнее, так как в непальском англолексиконе слово “bread” встречается очень редко, будучи неубедительным против родного чапати (chapati). В конце концов, общими усилиями мы добились четырёх тарелок чесночного супа и четырёх почти сдобных лепёшек. Как выяснилось впоследствии, именно этот продукт назывался тибетский хлеб (Tibetan bread), а обычный хлеб называется “Plain chapati”, то есть что-то типа “Батонус вульгарис”.

В приглянувшемся нам гесте вовсю заседали какие-то местные: насколько я сообразил по жестам, чествовали свою не то тётю, не то бабушку. Во всяком случае, высшую привилегию -  индивидуально сфотографироваться у забора - предоставили ей одной. Ну и я на свою флэшку, пока никто не видел, выразительные "три четверти" оформил. Кто-то на форумах вещал, что чесночный суп для профилактики "горняшки" - самое оно. Ещё бы: как дохнёшь, отведамши, на больного, так он мигом в себя приходит! Шутка. Но заказать четыре порции придётся.

Ждать пришлось минут двадцать, к чему нам ещё предстояло привыкать. Зато появилось время осмотреться, полистать путеводитель, да и просто расслабиться, вытянув ножки чуть ли не под соседний ряд столиков: чую, непривычны здесь постояльцы выше среднего роста. И шо, этот “ун дер клейстер” - и есть знаменитый чесночный суп?!! Гы... А у нас в отечестве те, кто победнее, чем-то похожим обои на стены клеят... Пробую - а ведь вкусно (ещё бы не вкусно - со времён яичницы с картошкой часов пять минуло)! И тут вдруг приносят нам этакие витые кренделя: если взять классический знак бесконечности, и дополнить его костылём, соединяющим наружные радиусы одной стороны кулинарной “лемнискаты Бернулли”. Благоухает это чудо - чуть слюной не захлёбываешься. А съедается  ещё быстрее, чем начинаешь осознавать, что ты напрочь забыл прихлёбывать ун дер клейстер garlic soup.

Воодушевлённые аж до “Cедьмого Неба Голицына”, выводим из комы зевающего по сторонам гарсона и командируем на кухню за очередной порцией тибетского хлеба. Ага. Щаз! Ведь это именно хлеб мы двадцать минут и ждали, а чесночного супа у них то ещё корыто с самого утра - хорошо бы сегодняшнего - на очаге булькает. Если уж Бла-Ародные Доны и присаживаются в лужу, то говнищ в ней при этом аккурат чтобы гиппопотамам было удобно шевелить ушками - это я вам как самолично наблюдавший это толстокожее явление в тихих заводях Замбези заявляю. В общем, тибетский хлеб проехали, имбирным чаем горе в меру сил захлюпали, спасибо этому дому.

Задекларированный на карте landslide - оползень - никаких особых навыков не потребовал. GPS мерно наматывал высоту. По всё таким же отвесным бортам ущелья стали попадаться первые мачтовые сосны. Всего каких-то пару миллиметров не дотянув по карте до Карте (такой вот географический каламбур) мы перепрыгнули обратно на правый борт ущелья. Мост был ещё более длинным и, соответственно, провисшим. Мало того, часть дюралевых реек под ногами была странным образом согнута, перекручена. Местами она даже была пробита насквозь: как будто сильно перегруженные лошади продавливали металл копытами. Думать о том, что всё это - проделки недавнего камнепада, изо всех сил не хотелось.

На красивом ступенчатом склоне, открывшемся за поворотом, стояли развалины домика с компактным загоном для скота. Рядом отдыхала бригада из трёх портеров. Осознав,  что именно они "транспортируют", я впал в некоторый ступор. Связанные  попарно проволокой модули покрытия подвесного моста были длиной более двух метров, и весили в сумме никак не меньше полусотни кило! Учитывая, что рост самих портеров не намного превосходил полтора метра, на ум приходила циничная фейсбучная шутка, что человек, как и муравей, может переносить груз, значительно превосходящий собственный вес, но... не за один раз и яростно матерясь.

Обгонять "тяжеловозов" выглядело не особенно честным, но кому сейчас легко? Сделаем вид, что засмотрелись на седые "пёрышки" многочисленных водопадов, оживляющих неописуемо величественный взлёт чего-то четырёх, а может, даже и пятититысячного:  баловать  именами собственными подобные "холмики" в этой стране не принято... За неприятно-так нависающей над обрывом харчевней - называть деревянный сарай на упирающихся в скалы курьих ножках "ти-шопом", "кофе-хаусом" или "рестораном" мешала несметная гора немытой посуды у соседнего ручья - ковырял бездорожье подержанный экскаватор. Вернее, он уничтожал последние улики существования тропы, сваливая всё утоптанное прямо в русло стоически терпеливой Марсианки. Немногим дальше грохотали пневматические отбойные молотки, окутывая всё сущее непроглядными гейзерами молочно-серой пыли. Если Вы хоть на секунду подумали, что это привлекло наше внимание, так нет. Валяющиеся там и сям обрезки запальных шнуров, в контексте сотрясавших землю и воздух взрывов, отголоскам которых мы удивлялись на подходе к повороту, выглядели куда фееричней.

Но отнюдь не это было главной изюминкой распахнувшегося перед нашим взором ландшафта, а просто обалденнейший водопад, в три каскада обрушивавший свой ревущий хаос на вздыбленную вкривь-вкось аспидно-чёрную каменоломню, по совместительству перспективное дорожное полотно. Через стремнину как раз переправлялся очередной караван непарнокопытных, даруя драгоценные мгновения отдыха и позволяя порывистому ветру хлестать нас по лицам невидимыми ледяными ладошками, причём с ладошек этих весьма ощутимо моросило за шиворот. Отправляем на разведку Лёшика, за ним следует Тимофей Анатольевич, Серёга, я - замыкающим. Чтобы не шлёпать по фарватеру и прямо под душем, приходится жаться к самому краю бугристой полки. А это, читайте, свежий отвал-осыпь, с "удобренными" суглинками неусточивыми каменюками размером аккурат с головы только что прошедших здесь коняжек. Прикольно.

...Продолжили топать по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом тропе щедро удобрённой жидким, подсыхающим и окаменевшим навозом. Растительность менялась просто неприлично быстро: всего за один день хода мы перескочили из горячих субтропиков в умеренную климатическую зону, где, соответственно, была весна (правда, не совсем ранняя). На определённом этапе гонок нам снова пришлось перейти по мосту на "строительский" берег МарсианГи, где с интересом понаблюдали за сверлением шурфов и закладкой динамитных шашек в породу.

Теперь мы идём по заготовке той самой будущей дороги, что вызывает бурную полемику на туристических форумах и, как выяснилось позднее, у местного населения тож. Впереди маячит жёлто-оранжевый рюкзачок недавно обогнавшего нас японца, ускоренным шагом пытающегося настичь оторвавшегося за пределы видимости портера. Пялиться по сторонам почти некогда: ног бы не переломать на гадских гребешках и расщелинах, тянущихся вперёд на сколько хватает глаз. Ну кто, кто так строит?!! Х-ха, а вот примерно перед таким нависанием искренне молился наш водитель: из наклонного потолка метра в пяти над головой свисают не только обрубки корней, но успевшие чуть выдвинуться из слоистых пазух огрызки плит. Несколько недавних "эпицентров" обрушений с веером разлетевшейся щебенки невольно заставляют дышать чаще, наращивая и без того отнюдь не медленный темп. Да ну их к чёрту, такие дороги...

"Визитной карточкой" Дхарапани оказываются массивные сосновые вырубки. Обезображенные склоны и сочащиеся смолой пни заставляют сердце обливаться ядом кураре не нашедшей разрядки ненависти. От первых намёков на очаги культуры - деревянных поддонов неясного назначения - до первых домиков идём достаточно долго. Успеваю помечтать об отдыхе и щедрой горсти цукатов, если Лёшик, конечно, не расщедрится на модные "энергетические бары", к которым он успел "приручить" меня ещё во время совместных странствий по турецкой Ликии. Чёрт, а ведь это всего полгода назад-то и было! Самое прикольное то, что вот буквально четверть часа назад я ещё вычитывал последние дни "Трёх Коленец Ликии".  Спокойно, спокойно, я не настолько маньяк, чтобы заниматься подобным в Непале. :-) Имеется в виду ковыряние стилусом вот этих самых буквиёв: ведь уже следующие полгода с прилёта из Катманду миновало.

Открыто, как это и положено чётким пацанам, мы вывалились за поворот дороги на запад и... Опаньки, да тут  самая настоящая ловушка: "чекпост" окнами в глаза всем новоприбывшим смотрит. В общем-то для хитрецов ловушка тож: поди-ка, перехитри её, когда без специального снаряжения не пройдёшь верхом, а без хорошего, желательно сухого, гидрокостюма - низом. "Сдаваться" отправляюсь я. Карма такая - паспортно-бумажную катавасию разруливать. Вот если бы вопрос стоял транспортный, або ещё лучше - требующий "перетирания" с не особенно настроенным помогать "человеческим фактором", тут Серёга бы воссиял, что Марс в Великое противостояние... "Чекер" поста, рост которого едва позволял боднуть меня макушкой в солнечное сплетение, "отморозился" на слове MOLDOVA ну точно, как давешний страж в Чамьже. Да есть, есть на карте мира такая страна.

Единственное, чем запомнился безликий во всех смыслах Дхарапани - коротанием из ниоткуда налетевшего дождика. Англичане, оказавшиеся с нами под одной, почти чёрной от плесневого грибка крышей, чтобы не скучать, кормили детей украдкой. От украдки дети пухли и дохли. угощали детишек конфетами. Лёшик тоже не преминул распечатать полукилограммовую пачку леденцов, припасённых для налаживания "близких контактов третьей степени". Я заинтересовался, и не сдержал удивлённого всхрюка. Действительно, ну почему бы перелетевшим океан, Европу и дюжую половину Азии леденцам не оказаться... польскими? Теперь это у нас никакой не "Help yourself", и даже не "Угощайтесь", а какое-то "Prosze bardzo" получается!  Из-за моего бессарабского акцента вам "прошу борзо" не послышалось? Тут нас нагоняют знакомые "носители мостов". Под их душевные улыбки и одобрительные кивки навьючиваем рюкзаки и, презрев плевки непогоды, уходим в отрыв.

...Земля уже успела повернуться другим боком к Солнцу, пора искать ночной приют. Останавливаемся мы в посёлке со звучным (и не предвещающем ничего легкодоступного...) названием Багарччап (Bagarchhap). Зато уже можно морально готовиться к завтрашнему обещанному “чапанью” на какой-нибудь очередной “бугор”. Ага, ЩАС! Очередной бугор оказывается никаким не завтрашним, а всё ещё сегодняшним. И вляпываемся мы в него как раз во дворе отеля: в виде ОЧЕНЬ крутой лестницы на второй этаж. Ну КТО, кто так строит (с)?!!

Марш-бросок до Багарччапа ничем особенным не запомнился. Мы уже помаленьку привыкли к ущелью и систематическим водопадам, а может, сказывалась накопившаяся за длинный день усталость. Так или иначе, двигались всё больше молча, стараясь впитать прищёлкивающее отдельными камнями урчанье всё той же "Марсианки", принять и полюбить почти чёрные недружелюбные скалы, норовящие высунуться из облаков то справа, то слева. Не то, чтобы мы с Лёшиком не были внутренне готовы, что после трёх часов пополудни у Аннапурна-трека даже солнечного зайчика не допросишься - об этом наперебой твердят все путеводители. Но тягание пяти с гаком килограммов стекла, металла и пластика, не говоря о батарейках, зарядных устройствах, и прихваченной "на всякий случай" солнечной батарее не делали жизнь и настроение фотолюбителя радужными. Может, всё-таки прав Серёга Попов насчёт простенькой "мыльницы", которую он с самого старта ещё ни на секунду в руки не брал?

Гест-хаус Бла-ародные Доны соблаговолили осчастливить вниманием самый, что ни на есть, центральный. Геометрически. И трёхэтажным ростом от приземистых своих собратьев он весьма выгодно отличался, и развесёлой расцветкой делал их, что говорится, по самой полной программе. Чего и сколько у них там стоило, осталось известно только Серёге, как-то естественно и органично перетянувшего на себя лоскутное одеяло манипулирования консолидированными ещё в Бюль-Бюле финансами. Комнат на четверых в гесте не практиковалось, а пару двухместных нам выделили на самом верхнем этаже. Не заметить такой мелочи было самым принципиальным образом невозможно: сорокапятисантиметровые ступени ломили наверх с упорством Эдмонда Хиллари, помноженного на энтузиази Тенцинга Норгея. Я и думать не представлял, что за сегодняшний день так ногами ушлёпался. А вот пофиг, засмеют или нет меня хозяева и постояльцы за то, что треккинговыми палочками себя до самой "квартиры" вытягиваю... Первый день - он даже в Африке первый день!

В комнатке за фанерной дверью имелась пара кроватей, вешалка из вбитых в стену гвоздей, плетёнка для мусора и целых два окошка. Серёга с Лёшиком жили ровно напротив, так что мы оставляем двери открытыми и "живём все вместе". Но вообще, для ещё более успешного проживания не мешало бы спуститься к ужину. Причём, при слове спуститься я начинаю заочно ненавидеть не только хозяев, но и соседей, плотностью застройки вынудивших владельцев нашего геста растить помещение вывысь, а не вширь. Вообще-то всё не так плохо: сползли, заказали, ждём. Что характерно, это опять и снова оказался не дал бат: неоправданно глазастый Тимофей Анатольевич обнаружил в списке не меньше чем "Yak Curri", который после короткого уточнения действительно оказался настоящим карри из самого настоящего яка. Тут со мной случился некоторый когнитивный диссонанс, потому что глубоко в душе я уверен, что харчить говядину любой породы и природы истинным буддистам как-то совсем не по фэншую. Ну да Гаутама Сиддхартха непальцам строгий судия, товарищ и брат. Ну, несите уже еду поскорей, несите. Мы ж с Лёшиком не в Турции, где в ожидании развесистого доннера "Эфеса" или айрана на аперитив "мерхабалар"-нуть вопрос на две лиры. Договорились, что до самого Торонг-Ла ни унции алкоголя в организме? - вот вам, получите и распишитесь. В смысле, сидите и ждите, пока слюной не подавитесь.

...Выяснилось, что непальский климат неимоверно благотворно влияет на якскую братию, иначе они бы никоим образом не преуспели в достижении настолько почтенного возраста, как то несчастное животное, которого угораздило попасть в наш карри. Здесь понадобились были зубы с победитовым напылением, не меньше, а в желудочном соке очень пригодилась бы карборановая кислота H(CHB11Cl11) - самая сильная из тех, которые ещё можно хранить в стеклянных сосудах - вместо сильно разбавленной кислоты соляной.

И тут, наконец, произошёл долгожданный yak kurry. Эм-м... Цветом мяса непальского яка мог до слёз обзавидоваться даже верховный вождь очень чёрного руандийского народа тутси. А его феноменальную жёсткость - оспорить разве какой-нибудь особенно изощрённый, специально заточенный для покорения восьмитысячников многослойный "Vibram Total Traction". По всему выходило, что разговор сейчас ни в коем случае не мог идти о "невинно убиенных священных животных". Разве что о заслуженной смерти ветерана от старости, естественном холодильнике в вечной мерзлоте и несанкционированной высшими непальскими авторитетами эксгумации покойного с целью получения гастрономических  астрономических дивидендов из рук недостаточно брезгливых зарубежных гостей. Рис, крайне экономно приправленный густой жёлтой кашицей подливы, пошёл на ура. Что же до потребления "вибрамового” мяса, как чрезвычайно метко заявил Тимофей Анатольевич, килокалорий на разжёвывание яка придётся потратить  намного больше, чем получится восполнить от его же последующего переваривания. После чего сурово насупился и принялся с остервенением грызть. Мы с Серёгой изловчились заглатывать отдельные фрагменты Yak Curry целиком. Лёшик ограничился тщательным облизыванием чёрных, как гуталин, кусочков и выкладыванием "высококалорийной белковой мозаики" по периметру пиалы из-под риса. Чёрт... А ведь это не он, а я, не понаслышке знакомый с избирательно-съедобным супом том-ям-кунг, должен был вовремя вспомнить и внедрить в голодающие массы это единственно разумное в данном случае решение…

Последний на сегодня дар (или удар, это уж каким глазом - пессимистичным синим или оптимистичным карим - на него смотреть) судьбы подстерёг наш квартет в холодной, как подтопленный погреб, душевой комнатушке. Нет, я сейчас отнюдь не об акустическом ударе, вырывающемся из глотки вслед ледянящему душу гидроудару из латунного крана, покрытого окаменевшей бахромой отложений кальция: сами виноваты, наличие горячей воды не обсудили заранее. Но какой, ребята, мега-паук там, на стене, обосновался! Если бы в счастливом детстве мне удалось выловить на ком липучки для замазывания стыков зданий тарантула сопоставимого размера, слава об этом событии гремела бы на всю 40-ю школу! Если не на весь микрорайон. Причём, осуществляла бы она это исключительно мелодичными девичьими голосами. Не скажу, насколько эффективно засыпалось Лёшику после ударной дозы мятного чая, но после двух кружек крепкого чёрного я успел отбиться задолго до того, как насыщенные инфразвуковыми обертонами рулады Попова сотрясли гест-хаус от жестяного конька крыши до скального основания Тибета.

P.S. Луна стеснительно пряталась за пышной бахромой ночных облаков, и фотографический ноктюрн пришлось отложить до лучших времён.

День Четвертый