| |
Несмотря на конкретную ночь за окном,
организовать Лёшику ранний подъём снова не получилось: он был не просто пугающе
бодр, но вышел мне навстречу уже с фотоаппаратом наперевес. Поскрипев
половицами, мы пересекли балкон и... наперегонки ломанулись вниз по
коленкоубийце: там, где вчера лениво клубились сизые облака, сегодня
нереальным, медово-оранжевым цветом горели снежные вершины незнакомых гор. Это
никак не могла быть одна из Аннапурн: им положено было всё время находиться
слева от нас, но что-то явно именное, выпирающее за шестикилометровый рубеж. Таких
скоротечных рассветов я от непальщины, честно признаюсь, не ожидал: день
набирает обороты со стремительностью вышедшего из под повиновения генератора
Саяно-Шушенской ГЭС. Ещё немного, и он, казалось, полыхнёт огнём по нашей
долине. Но что-то пошло не так, и навалившиеся с юго-запада тучи погасили
буйство красок, в считанные секунды превратив их в такое же уныло-серое, как
вчера, безвременье.
Топаем с Лёшиком по Багарччапу, постреливая
объективами налево и направо. Где телушки под навесом отдыхают, где лампочка
(экономичная трубка, между прочим) за вековой рамой разрядом тлеет, а вот тут,
например, сырые дровишки удачно поленницей легли... Уложенная бутом дорожка
чуть извиваясь, стремится вверх, к кластеру беленых ступ, но мы до них не
доходим, отвлёкшись на аборигена, размеренной поступью кружащего по часовой
стрелке вокруг ещё одной, незамеченной в суете "ступки". Хе-хе, да он
не просто так "религиозно бездельничает", а очень даже сосредоточенно
чистит зубья ярко-оранжевой щёткой. Да ещё и мальца, с ног до головы в полартек
укутанного, гигиеническим таинствам обучает! Слишком близко подходить как-то
неудобно: а ну как здесь, на Востоке, во рту ковыряться - дело глубоко личное,
можно даже сказать интимное? А телевичком процесс ухватить из-за низкой
освещенности не выходит: получается только ступа, да ещё размазанные вокруг нее
мазки "призраков".
...Определённо, чтобы организм сам по себе просыпался в темноте для осмотра Видов, нужна многолетняя тренировка. Поэтому я, ну совершенно не напрягаясь, опять проспал весь САМЫЙ рассвет. Пришлось довольствоваться блёкленькой картиной былого великолепия, но с другой стороны, у меня в Непале таки всё ещё есть Будущее! Окрестности Багарччапа были дюже живописные, солнышко вовсю подсвечивало пока ещё очень далёкие снежные пики, кое-где вяло лаяли собаки, гремели рюкзаками наши вчерашние коллеги по маршруту. Идиллия, мир и покой. Аж никуда идти не хочется…
 Влажность поутру просто эпическая: на плечах
штормовки капельками конденсируется, а уж под ногами где не дорожный камень, то
кизяк аж до самых щиколоток. Особенно у ручья, заваленного древесиной и
пластиком так, что он похож на бобровую хатку, перевоплощённую если не
размерами, то геометрией в авиационный ангар утроенной длины. А ведь на
холмиках, что "повыше", уже вовсю лежит снег. Вчера его было не
настолько заметно. К нашему возвращению немалая группа "аннапурнеров"
спускается к завтраку. Мы ещё вчера невзначай успели прислушаться к разговорам,
и знаем, что они топают по ещё более ускоренной, чем наша, программе. Следующая
плановая ночёвка у них в одном из Писангов, а до них отсюда, простите, более 30
километров, и это ещё без учёта профиля окружающего рельефа.
 Нафиг-нафиг, к терапевту. Нам
хотя бы до какого-нить Б(х)ратанга успеть доковылять, и наступит треккинговое мега-счастье.
Серёга с Тимофеем Анатольевичем готовы к приёму "континентального" завтрака, так
что не успев взлететь вверх по ступенькам мы верзимся на первый этаж, завладеваем
меню и вполне успешно заполняем термосы кипятком. Понятное дело, что на воде
здесь много не наэкономишь, но по мере набора высоты цены на услуги должны
разительно поменяться, надо заранее подстроить автопилот. Еду нам приносят откуда-то из соседнего дома, и я,
кажется, понимаю, почему - попадись на глаза повариха стряпуха, мы ей ужо б высказали в
цветастых выражениях, до какого состояния принято прожаривать
картошку в приличных домах Кишинёва, Москвы, Ренна и Торонто.
Нет, ну воистину, - что за порочная методика полусырой подавать?!! Я же вам не веган какой-то,
у всех на глазах "яковым карри" давеча зубья уродовал... Чай завариваем свой, в смысле, канадский: два литровых термоса
имбирного и два жасминового. А может, и ромашкового: его Лёшику с Серёгой хлебать.
Заказанные "биг пот"-ы с кипятком едва тянут на 1,5 литра. Душой чую, что кидалово, но статистики, чтобы квалифицированно возмутиться, пока не
набрано. Беззастенчиво отыгрываемся на диком мёде и конфитюре. Цветом и вкусом
последний смахивает на красносмородиновый, но почему-то я сильно
сомневаюсь, что это так на самом деле. Чайных ложек, кстати, нет как
класса. Это правильно и крайне дальновидно: от таких клептоманов "На память", как я, нет
никакого спасения. Напрягшись, уходим на трек даже раньше
"спринтеров".
Выбравшись за село, тропа ныряет в сосняк, но не ранее,
чем успеваем познакомиться с Виктором и Викой - семейной парой из Ровно.
Вооружённые до зубов внушительным "Гармином-62CX", они так же как
мы пытаются определиться с развилкой на "верхнюю" опцию карты. Ну,
вместе так вместе... Однако выбор невелик: плановая дорога вдоль реки основательно завалена буреломами, единственный путь - наверх, по истёртым до
дыр ступеням каменной лестницы. Но сначала фотографическая пауза: от настолько живописного водопада меня если и удастся выманить, то не без бутылки марочной
мадеры или хереса. А так, как концессионеры постановили до Торунг-Ла ни глотка,
шансов пройти мимо вообще никаких. Снимать рюкзак и громоздить штатив желания
нет, ну да на 1/15 секунды и 12-и миллиметрах сколько её там, той шевеленки...
 А лесенка-то крутовата. Слава Будде, что сухо:
по жидкой грязюке мы бы тут заковырялись надолго. Особенно после
"коллизии" с встречным конным караваном. Чёрт. До чего же мощные
скотинки пошли: как плечом в стену ни вжимался, одна зацепила-таки порожним
ящиком, развернув мой центнер с гаком лицом к обрыву, как невесомую пушинку. А
сама даже с шага единого при этом не сбилась! Гм... Отныне и впредь я в
конфликты с "гужевым" непальским транспортом ни ногой ни рыльцем в
калашный ряд. Вот! Я понял, откуда дежа-вю! - примерно аналогичный уклон у
тропы, взлетающей от Почтового дуба на Сторожевой мыс над Большим Крымским
каньоном. Правда там, если оступишься, - очень долго катиться, а здесь одному
лишь Карлсону спасение светит. В паре мест тяну за собой треккинговую палку,
свесив ее на темляк, помогая движению свободной рукой: так траверс идти
спокойнее. Сквозь деревья над головой начинает проступать такой пейзаж, что
хочется верещать от восторга, но голове и рукам сейчас ой не до фотоаппарата,
да и дыхалка к дополнительным телодвижениям что-то не особенно расположена.
...А затем начинается лес. Нет, начинается ЛЕС, с безумно древними незнакомыми деревьями, среди которых попадаются такие кедры, которые были древними задолго до появления остальной - тоже не самой юной - “поросли”. Упругую и влажную лесную подстилку то и длео пробивают какие-то шипастые насекомоядные растения, сигнализируя относительную бедность местных почв.
Из совсем уж задних мыслей бессмертной что в "Чужих", что в "Аватаре" Сигурни Уивер Грейс: “Эх-х-х, вот бы взять образцы…” А между тем, наша тропка берёт всё круче вверх, и вот уже появляются первые видовушки…. Опять не то. ВИДОВУШКИ появляются. Да такие, что аж глаза слепят…
 Выкаменившись на относительную горизонталь, наш
путь закладывает широкий вираж по лиственному лесу. Мха, сухой листвы, липкого
чернозёма и прогибающихся под подошвами естественных "гатей" здесь
примерно поровну. Идти легко. Растительность удивительнейшим образом сочетает
привычные стволы средней полосы и свисающие с ветвей бороды мощных узловатых
лиан. Даже плющ с тёмно-зелёными треугольными листочками чем-то на наш похож.
В сухой овраг, где тропа делает поворот, сбегает немаленькая труба, в которой
ревёт мощный поток. Подтянувшиеся из-за спины украинцы предполагают, это один
из водозаборов электростанции: есть в непальских деревушках такая модная
фишка. Пока релаксируем, прикидывая, сколько ещё ступенек нам предстоит
отмахать, со "второго отделения Марлезонского балета" сковыливает
очередной гривастый караван-сарай. Успеваю обратить внимание, сколь аккуратно
- нет, не то слово - прямо как балерины на пуантах - спускаются вниз лошади:
крохотную ложбинку с водой обойдут, на камешек неверный не наступят... Какие уж
тут, нафик, балерины, да они прямо как сапёрная команда на сложном
разминировании!
 Вверх, вверх и снова вверх. Теперь это уже не траверс, а
тупо набор высоты в лоб. И идти вроде недолго - вот она, огромная поляна или вырубка,
как на ладони - а дыхалка протестует, корёжит её не по детски. На лысине,
которую, похоже, используют как пастбище, подъём не заканчивается. Нужно ещё
усилие, чтобы добраться до "харчевни" Три Пескаря. Совершив
это, я наконец оборачиваюсь, и едва-едва успеваю подхватить руками рухнувшую
почти до земли челюсть. Передо мной такие ГОРЫ, что спину жидким азотом морозит
осознание, не отправься я верхней дорогой, всю оставшуюся жизнь по одной
волосине выщипывал бы произрастающие на тушке волоса. Иззубренные, как
налезающие друг на друга ряды акульих зубов, и такие же снежно-белые скалы,
кажется, парят над зелёной шкурой хвойного леса, на переднем плане сменяющегося
успевшими сбросить листву дубами. А может, и грабами. "Проявлённое"
магией поляризационного фильтра сапфировое небо. Облака, не просто такие же
белые, как горы, но и не менее зубастые, кажутся отражением заставляющего
прищуриться ледяного безмолвия.
...Обрамлённые вековыми замшелыми стволами и ветвями, уходят за пределы видимости бессчётные мириады пригорков, горок, гор и горищ, с настолько потрясающей гармонией цветов, форм и масштабов, что кажется, по-другому и не может быть, и никакая другая аранжировка не возымеет такого же эффекта завершённости и незыблемости на пейзаж, разворачивающийся у нас перед глазами. На все 360 градусов вокруг - только горы. Плоские, выпуклые, лысые, заросшие, скалистые, осыпные, заснеженные - всех возможных текстур, цветов, оттенков, с помрачающим разум и воображение богатством микрорельефа. Несомненный праздник забвения прошлого и созерцательной прострации от ирреальности настоящего. Вот и ещё одна "горизонталька неописуемости" пройдена... А ведь сколько их уже было, и уж тем более - сколько их ещё будет.
Трясу Серёгу на карту, дрожащими руками
разворачиваю, впиваюсь в неё, как оголодавший клещ в жирную овцу. Так, красавица, что слева - Mybase Danga, 5422. Прямо посерёдке - Namun Bhanjyang, 5560. А по правую руку, никак, самолично Lamjung Himal, 6983 метра, и это уже по-настоящему серьёзно. Раз уж сознанием к латинским буквиям прилип -
деревушка, что прямо по курсу - Timang. В ней мы, вестимо, привалимся на лёгкий
перекус. Вика с Виктором, вопреки интенсивным ЧАЙ-аньям хозяев, никаких напитков не заказывают. У них
(как и у нас в общем-то...) "с собой было". Термос с "горячительным и сладким" на Аннапурна-треке - наше всё. Поджарые и загорелые дочерна пожилые англосаксы, развалясь
в грубо сколоченных неудобных креслах, неодобрительно комкают заросшие седой щетиной лица: будут
потом витиевато излагать своим соотечественникам всякие страсти-мордасти про "русскоговорящих
нищебродов с цифро-зеркалками и экшен-камерами". Ну и пусть: в первый и последний раз их
видим.
 Пока Виктор прогуливает среди нас Full-HD панораму на "GoPro", отхожу в
сторонку, выцеливая фас и профиль характерного дедуся, погруженного в плетение
корзины, смахивающей на декоративный чехол для цветочного горшка-переростка.
Телодвижения мои ему по барабану ровно до тех пор, пока не присоединяется Вика:
пробурчал чего-то, мигом отвернулся. Расслабься, старче. Не приворотное это
дело. Стоп. А может, он просто на дух не переваривает бренда "Canon"? - Yo, bro, Nikon forever!!! %-))) Заслышав знакомое шуршание
полиэтиленовых кульков, спешу присоединиться к группе. Чем-чем это тут у Вас
прикармливают? Опять и снова польские "сосучки" и турецкие
"сухофрукты", слишком яркие, чтобы считаться изготовленными без
участия какой-нибудь хитро-мудрой химии? А пофиг: правильный турист и не такое
схарчит. Пока ковыряемся в кулёчках, сквозь редеющую буквально на глазах
облачность прокарябывается солнце. Надо снова вставать, чтобы переснять набело
весь невыразительно-блёклый "мрачняк".Если бы вчера у нас хватило времени и сил - вот
был бы праздник для души...
 Каких бы пятьсот тыщ раз не был проверен и
перепроверен "Lonely Planet", выразительной ночёвки в Тиманге он почему-то
не предполагает. Американцы, что с них возьмёшь... Может, в следующий раз, буде
он случится, мы окажемся более расторопны. А пока потихоньку ставим меточку
"NOCHEVAT ZDES!". Пусть GPS мало-помалу вращает счётчик высоты вверх,
путь-дорога до Тханчок-а кажется нам практически горизонталной. Если Тханчок -
и не самое крупное из всех увиденных нами поселений, то уж "адекватно
профинансированное" наверняка: коттеджи встречаются здесь весьма и весьма
не непальские, и это несмотря на то, что хороших подъездных путей сюда всё ещё
нет. Могут ведь красиво строить, когда и если захотят! Есть и пить у нас пока
желания нет, топаем по центральной мощёной улице, всё больше под горку, иногда
даже по ступенькам. Обогнув очередной пологий отрог, обсыпаемся на привал, ибо
рассматривать подобную панораму стоя - себя не любить.
 И чёрт с ним, что слева через дорогу чьё-то
подворье, зато прямо по курсу плавное понижение, за ним зелёное, как салат,
поле - будь мы южнее и ниже, готов был побиться об заклад, что рисовое. Смыкающиеся
сплошной стеной чёрно-красно-рыжие - уж не граниты ли это с базальтами - стены
долины заставляют думать, что выход из каменного мешка, в который мы сдуру
залезли, отсутствует как класс. Ну и, конечно, над всем этим всё новые и новые
контрфорсы и пики, отчасти скалистые и заснеженные, отчасти лесистые и даже вырубленные,
в общем, феерия рельефа в полный рост. Не мешало бы снова свериться с картой,
но внимание отвлекают сразу три аборигенных фактора. Во-первых, рядышком
подсаживается внезапно нагнавший нас портер. Сам он мало чем примечателен. Но
дарит возможность впервые рассмотреть в упор квадратную в сечении корзину,
заменяющую аборигенам рюкзак. По самым скромным прикидкам, объём её порядка 100
литров, а эргономика и юзабилити "на высоте": то есть, чем выше по
корзине, тем всё хуже и хуже. Если на меня возложить что-то с центром тяжести
выше лопаток и погнать по тропе, похожей на ту, что мы шли сюда, обязуюсь
сковырнуться "под откос" даже ещё эффектней, чем литерный состав с
особо удачно подорванного партизанами моста! Особенно меня умиляет
"подвеска", выполненная из скрученных в жгут бинтов и картонной
упаковки Пепси-Колы. А ведь он нас сейчас обгонит, и уйдёт в отрыв... Может, не
непальцы, а мы чего-то не догоняем в вопросах правильной переноски тяжестей по
сложному рельефу?!!
 Вторым элементом "дистракции" прям
сейчас без успеха занимается Лёшик. Милый кучерявый ребёнок настолько
стеснителен, что выманить его из-за створки ворот не получается даже с
применением намасте-я и целой горсти леденцов. "Треспассить" же
частные владения почем-то стесняемся сами. В конце концов, вовсю улыбающаяся
мамашка делегирует на разборки старшую дочь - ей на вид лет семь - и наше
скромное подношение наконец обретает счастливых владельцев. Портера это тоже
цепляет, и он внезапно угощает нас яблоками: мелкими, подвявшими, зато от всей
души. Не отказываемся: витаминчики на треке - наше всё. А вот дальше начинается
действительно интересное. Откуда-то заднего двора выдвигается "мобильная
лесопилка". В руках у неё (вернее, у него...) пила длиной метра два с
половиной верных - я такие только на исторических фотографиях секвойных
лесоповалов видывал. А тут - живьём, да ещё и не музейный экспонат, а самое,
что ни на есть актуальное орудие тяжёлого труда! Даже Серёжка Попов по-моему не
выдерживает, на ощупь царапая из рюкзака свой компактный "Кэнон". Нашей
модели внимание зарубежной общественности явно импонирует. Хотя все непальцы
горазды улыбаться - ты только успевай объектив наводить.
За затяжным спуском нас ждёт ещё один длинный
подвесной мост, на дальней стороне которого вместо уже привычных ступенек
встречает очень даже растоптанная полу-песчаная осыпь. Тропа жмётся к
нависающим со стены корням, но они слишком высоко, чтобы получилось дотянуться,
если что-то пойдёт ещё более не так: ведь мы снова делим пространство с конным
караваном, на этот раз для разнообразия груженого мешками муки и красными
газовыми баллонами. Пока выбираемся из тесных объятий бокового притока, через
который, собственно, переброшен наш мостик, почему-то успеваю сбить дыхание и
непривычно запотеть. Что это, высота или недолговечность чесночного супа в
желудке? Ладно, пока что удаётся идти первым, а какими усилиями это достаётся -
проблемы добровольно подписавшейся на насилие над собой тушки.
Знаки дороги.
...Спустившись под очередной откос, я с удивлением замечаю, что мои подуставшие ножки начинают не в меру резво лететь вперёд. А всё дело в том, что под ними уже не камень, щебёнка, песочек, да ещё какой стройматериал минеральной природы, а самая настоящая мягкая подстилка из хвои и травы. Камни у реки в это время приобретали всё более и более изощрённые формы, изобилующие неожиданными фигурами и длинными дугами омывания. Были там и полосатые спины китов, и округло-выемчатые панцири гигантских черепах, и причудливые абстракционистские скульптуры, покрытые искусной волнообразной гравировкой, и цельнобулыжниковые глубокие ванны, но ни в одном из их контуров не было прямых линий, углов и изломов, присущих привычному "наземному" рельефу: всё повторяло формы, доступные лишь неутомимому и вечному жидкому скульптору этой Планеты.
 Топая по щепкам лесоповала,
выписываем широкий поворот справа налево и подбираемся к скалистому
кулуару-щели, вдоль которого струится нитка хрустального ручейка. В ближайших двух километрах над головой не
обозначено ни единой хижины. Плюём на наставления ACAP об опасностях "фреш
уотеров" и командируем Тимофея Анатольевича в грязевую ленту, без
фанатизма разбавленную пучками осоки: всю оставшуюся жизнь буду чувствовать
себя лохом, если прямо здесь и прямо сейчас не набулькаюсь родниковой, да пусть
хоть и "ледниковой" воды. Что? Скажете, воспочившая в мире лошадёнка
аль ячок-какой до своего персонального карри не дотащился? Ну, кому как, а
некоторым вдали от дома, да ещё и не в отравленных малярией тропиках любая и каждая
пылинка - витаминка! Какое то время не происходит ничего интересного, а потом
Серёга, внезапно остановившись на полном ходу, вспоминает, что
"проэтосамил" свой налобный фонарик... в Бюль-Бюле под подушкой. Обидно:
ведь я перед самым выходом по привычке под все кровати заглянуть не поленился,
а вот чтобы бельё постельное перетряхнуть - как-то мозги не сработали.
 Ну и ладно. Пропустим ламентации Серёги мимо
ушей: у нас по дороге Чамье. Судя по диаметру кружка на карте, деревушка
немаленькая, как же ей без "мега-супер-мини-маркета" обойтись... Хм.
Да она не только не маленькая, но и людная, вплоть до сплетничающих во двориках
соседок и активно подметающих "магистраль" мамашек годовалых
захребетников, в самом исконном, без никаких кавычек смысле этого слова! Эвон,
ножками из широкого шерстяного платка, заместо седла поперёк поясницы
повязанного, так и сучат, так и взбрыкивают. Лёша, выручай, родимый, тут
работёнка для твоего 28-105, бо я сам уже сдуру на 180 миллиметров
перещёлкнулся... Блин, да горят синим огнём все эти крупноплановые портреты, и
грязь на матрице туда же, ведь рядышком - буквально руку протяни -
"экшен" невиданный из-за плеча вынырнул!
 Нет, ну сухоньких, изморщиненных летами бабуц
ростом по грудь я как бы в Камбодже видел неоднократно. Но "там" они
рис по колено в мутных болотцах пропалывали. А сейчас на плотных-таких
оборотах обгоняет нас божий одуванчик с пламенным моторчиком в "нижних
90". На спине - деревянная раскорячка, в чём-то смахивающая на
недоделанную лавочку. А на лавочке - прямо как в люльке - покоится просто
офигенный каменный "пентагон" килограммов на ...надцать, да ещё и с
гаком! Правый глазной зуб даю, никак не легче моего рюкзака тот
"камушек"... И - ни одышки, ни малейшего наклона в пояснице, ещё и
целая очередь приветственных улыбок в направлении весело щебечущих на завалинке
древневозрастных "кумушек"!!! В общем, "Прощай, улетаю зимовать
на юг, твоя крыша". Да крыша - чёрт с ней, главное – свою собственную
челюсть впопыхах не растоптать вдребезги.
...Чисто визуально Чамье настолько незначительно
отличался от Чамьже, где мы впервые стали на трек, что субтильный нюанс в
произношении целиком и полностью оправдывался. А подозрительная общность
экстерьеров и не успевший глобально измениться пейзаж так и вовсе делали их
одним поселением. Может, именно поэтому магазин мы вычислили практически
мгновенно. Цены потрясали до самых глубин кошельков: за поганенький до дребезга
контактов китайский фонарь здесь просили "всего" 15 долларов. Только
у одного из трёх контакты упруго сопротивлялись установке пальчиковых батареек.
А уж сколько нервов дипломатических талантов пришлось истратить, чтобы
убедить продавца продвинуть тестирование дальше первой упаковки, одному только
Серёжке Попову и ведомо. Ведь глаза на "науку о Поднебесных
контактах" я приоткрыл ему уже за столиком геста с пророческой (как мы
тогда ещё не догадывались) вывеской "Тиличо Отель".
Морить солитёра чесночным супом и тибетским
хлебом, похоже, становится доброй традицией. Имбирный чай на сладкое тому
лишнее подтверждение. Теперь мы совсем как местные: сидим, треккеров рассматриваем,
да соседям по подворью косточки перемываем. Забавно они здесь жилища строят:
без высоких крутых ступенек у непальца и гест не гест, и курятник не
скворечник. Вывеска над нами отдельный фотошопный шедевр: полкартинки -
высокогорное озеро цвета электрик, окруженное подковой ледяных пиков, и плавный
градиент к снятому почти в аксонометрии отелю, причём вокруг последнего
конкретная весна со всей причитающееся зеленью и распахнувшимися цветуёчками.
Ну и где, где заснеженные пики?!! Цветов-грибов-ягодок, впрочем, вокруг тоже не
значится. - Местным художникам только околонаучно-фантастические комиксы и
рисовать... Но нет худа без добра: картинка заставляет наши мысли течь в
правильном, то есть тиличовом направлении.
 Не завтра, но послезавтра в планах значится
акклиматизационный день в Мананге. А это, в свою очередь, или пещера бандюгана-схимника
Миларепы, то ли чудом, то ли нечаянно сменившим кистень на сладкую негу
нирваны; или Ледяные озёра - Нижнее и Верхнее - где-то в километре над Брагой;
или честная двухсуточная радиалка на самое высокогорное в окрестностях озеро
Тиличо. Пещера в треккинговой "табели о рангах" значилась объектом
для наиболее ленных, если не идти от нее до самых натёчных льдов. Разновысотные
озёра, если верить отчётам незнакомых россиян, не только обещали захватывающие
виды на "именованные" вершины массива Аннапурны, но и изрядные
карабки по голым корням, сырому камню, а от Нижнего до Верхнего озера - так и
вообще по вышеколенному снегу. Мне этот вариант виделся оптимальным: в той или
иной мере километровый набор и сброс высоты в течение одного единственного дня нам
всем был хорошо знаком по многочисленным крымским эскападам. Плюс делать это в
путеводителе предлагалось только с термосами, перекусными ништяками и, для
особо извращенцев - с тяжёлыми штативами и зеркальными фотокамерами.
 Радиалка же к озеру Тиличо как бы вообще
выбивалась из генеральной линии партии общего направления треккинга.
Кроме того, она требовала времени, что "выводило в расход" тот самый
неприкосновенный день, что я всеми силами берёг на критическую ситуацию с
перевалом Thorong-La. Ну, было и ещё так, кое-что "по мелочи". Например,
дважды повторённое у немцев и россиян предупреждение, что траверс к Тиличо
требует наличие мозгов, чтобы вовремя перестать искать приключений на свою
жопу и вернуться правильно "настоенный" вестибулярный аппарат и
отсутствие боязни высоты. Гора перетряхнутых описаний разных лет местами была
противоречивой, местами как на духу путалась в показаниях, но была едина в
одном: теоретически троп на Тиличо существует целых три. Нижняя, самая
удобная, идёт вдоль отвернувшего на запад русла всё той же Marsyangdi-Марсианки, но давно и
непроходимо размыта. Верхняя, самая безопасная, что скачает вверх-вниз, как
архар, на отметках 4000+ метров, ещё более ответственно и непроходимо снесена
мощными камнепадами. 
Что оставляет в сухом остатке только среднюю,
торящую себе мега-траверс ровно посередине... Посередине... Ну, в общем, тут
получается, что я как бы забегаю вперёд, тем самым разрушая строй повествования.
В общем, там по пути кое-что было, но что это такое вы узнаете ну никак
не раньше, чем послезавтра. А пока исполнившийся красноречием Серёга Попов в
самых возвышенных выражениях излагал нам все прелести "водоёма
Тиличо", залегающего, чисто между прочим, в котловине за перевалом 5005
метров. Типа более яркого, живописного и приближённого к реалиям Торунг-Ла
акклиматизационного выхода в этой Вселенной не существует а принципе. Что
характерно, что именно в таком ключе "парадигму Тиличо" излагали все,
кто там хоть однажды побывал. В общем, ещё ни разу не нюхнув лиха свежего воздуха на четырёх тысячах метров, мы проглотили по полной ложке густой
чесночной болтушки и единогласно подписались на пять.
...Торный путь ведёт всё дальше и дальше, всё выше и выше. Через мосты и сёла (в которых можно запросто накрутить колёсо-молитв на несколько перерождений вперёд), вдоль затяжных обрывов и пугающе гладких отвесных скал. Постоянное присутствие дивного макрорельефа в пределах видимости заставляет приваливаться, или просто останавливаться гораздо чаще, чем в обычных условиях. Климат меняется всё более радикально, с неосвещённой стороны хребтов появляются первые (а с другой стороны - уже совсем распоследние...) весенние снежники. И вот мы уже натягиваем штормовки и застёгиваем их на все предусмотренные производителями змейки, надеясь хоть этим спастись от укусов ледяного ветра.
 На выходе из Чамье подвесной мост вновь перебросил
нас на левый борт "Марсианки", одарив протяжённым бруствером из
резных окатышей, покрытых не то фрагментами сурьй, не то понуканиями
беспрекословному покорению Каббале. Нырнув во тьму арки самой красивой из до
сих пор встреченных гомп, мы, похихикав, повращали латунные (и не очень…)
молитвенные барабаны. - Один из шести “материализаций астральных каналов для
общения с Небесами” оказался 200-граммовой ржавой жестебанкой из-под
растворимого кофе "Nestle". Правда, интересно, как влияет материал для
изготовления "молитвомата" на скорость и качество общения с
божественной сущностью? Судя по затёртости банки - крайне положительно! Зато
теперь вокруг был самый настоящий лес, правда на подходе к Talekhu он снова сменился грубо
вспаханными полями. Домов поселения мы как ни тщились, не углядели, но
крутившиеся вокруг "управлявшей" плугом матушки дети польских конфет
огребли по полной. Не перестаю удивляться компактным размерам и мирному нраву
местных лошадёнок. При всём этом, лохматые тварюшки отнюдь не ассоциируются с
декоративными пони, в особенности, когда дело касается тяжёлой работы.
За Talekhu карта достаточно долго-долго читалась
безлюдной. Но в одном месте всё-таки пришлось не совсем согласиться с
показаниями GPS, ибо торная дорога по широкой полке правого берега была явно
намеренно перегорожена толстыми брёвнами и с них же срубленными ветвями и
сучьями. Заглядывая в обрыв - хорошо читающаяся лента тропы ускользала туда
спасающейся от мангуста коброй - я подумал, что добром подобные
"шлагбаумы" рано или поздно не кончатся. Теперь путь представлял
собой сплошную ленту не самой мелкой и удобной щебёнки. Он неизменно стремился
вверх, явно стремясь наверстать упущенные на спуске драгоценные метры. Игривая
Марсианка" здесь выполняла игривый правый поворот, открывая перспективу как
вперёд, так и назад. Четыре взмыленные челюсти асинхронно щёлкнули и отлипли до самого
пояса: всё, виденное в жизни до сих пор, в какие-то доли секунд потеряло всякий эстетический смысл и
рассыпалось в бесполезный невесомый прах.
Свидание со Сваргадвари.
…Виды продолжают поражать. Такое чувство (его не передать, не описать, не выкричать - только увидеть и впитать), что они ВЕЗДЕ и ВСЕГДА. Неприступно-наклонная плоскость справа, упирающаяся стволом в реку древоподобная осыпь слева. Огромные сосны, кажущиеся просто травой на фоне хребтов и одиноких отрогов. Переход, мостик (на этот раз деревянный - далеко, ой далеко сзади остаются все намёки на цивилизацию…), чуть вверх, чуть вниз, немножко по-ровному. Обходим прижим с левой стороны, кряхтя, взбираемся на очередной уступ. Растягиваемся: каждый берёт свою скорость, подстраиваясь под сложность подъёма. Последний рывок, короткая пауза, крутой поворот...
И перед моим ошалевшим сознанием открывается Морийская Стена. Почти вертикальная, ровная, уходящая дугой в обе стороны, эта громада тонула вершиной в клубах облачного тумана, и лишь изредка проглядывались участки, покрытые сверкающим панцирем кристаллизовавшейся воды. Поверхность её казалась отполированной - настолько незначительными были дефекты. Высота не угадывалась, но по форме венчающих её облаков можно было предположить, что в среднем километра полтора она имела смело, ежель не больше.
Неожиданно выглянуло Солнце, и серый монолит окрасился в нежный оттенок золотого, и облака окутало призрачное сияние, дарованное уже почти горизонтальными лучиками.
Зачарованный этим, новым градиентом неописуемости зрелища, я простоял, не двигаясь, несколько секунд, которые с тем же успехом могли оказаться несколькими мгновениями, а то и несколькими неделями. Всё равно любые из этих промежутков времени ничтожны по сравнению с ЕЁ возрастом и ЕЁ размерами.
А потом, слегка очухавшись от потрясения, я обернулся назад, и узрел за рекой гряду высоких пиков, которые безуспешно форсировал лес, проигрывая снежникам на самых вершинах. И насколько идеально-гладкой казалась стена за моей спиной, настолько были неровными эти останцы, обкусанные, оцарапанные, оббитые, обкромсанные вершины которых казались крапчатыми от непокрытых снегом неровностей. И тут из-за поворота показывается взмыленный папа…
- ОХ-Х-Х…
А, собственно, другие слова-то зачем???!!!
Долго, очень долго впитываем это место. Уже и ветер ледяной сдувает, и ноги от неподвижности ноют. А хочется стоять. И стоять. Кто там что-то говорил об укоренении? Я - ЗА! Всем, что у меня есть, - ЗА!!!
...Стена Сваргадвари - одно из сильнейших впечатлений за весь треккинг и, наверное, всей моей жизни. Грандиозность пейзажа так же невозможно описать, как и подобрать эпитеты увиденному. Все слова и фотографии являются не более чем жалкими потугами описать чувства, когда ты видишь ЭТО. Можно только тихонько улыбаться про себя и желать всем тем, кто тут еще не был - Wish you were here… Я физически почувствовал, что ноги вросли в камень, отрывать взгляд казалось просто невыносимым. Дыхание остановилось на полувдохе, а коктейль из гормонов, которые впрыснулись в кровь, мог свести с ума любой современный диагностический центр. Это была квинтессенция восторга от созерцания Прекрасного и Величественного.
...Впереди, на сколько только хватало поля зрения,
разворачивался эталон скально-осыпных стен региона. Только видимая её часть
была шириною не менее трёх километров. Определить же высоту мешала высокая - НО
НЕДОСТАТОЧНО - облачность. Коричнево-бежево-песочная, почти идеально-ровная
гипербола возносилась в поднебесье даже ещё более гордо и стремительно, чем
монумент "Покорителям Космоса" у главных ворот ВДНХ. Чёрт, думается
мне, они на рассветах/закатах даже сиять должны примерно одинаково. Слава милосердному
Будде, что сейчас не "правильный" закат. Ибо вся наша непальская эскапада могла закончиться
прямо здесь и сейчас. Причём, никакой-растакой Медузы-Горгоны для тотального окаменения
могло и не понадобиться. Взрывоопасная смесь буйной радости, немого восхищения,
не до конца осознанного благоговения и испепеляющего чувства собственной ничтожности
и незаметности - пёстрый фейерверк эмоций бурлил, так и норовя выплеснуться через края
сознания…
 Если верить карте, не признающая пределов стена
протянулась между вершинами Swargadwari Danga (4895 метров) до Pandgi-Danga (4666 метров). Слово
"Свардгадвари" мне казалось более величественным. И кстати, адекватно
длинным, чтобы, проговаривая его, успеть пробежать глазами от левого видимого края
стены до правого. Считая, что мы всё ещё не дотопали и до 3000 метров, два
километра обнажённого камня над головой не могли не щекотать нервов и
воображения. Серёга был первым, кто сумел отвести заворожённый взгляд и
отфутболить его за спину. Заснеженный частокол нереально-острых пиков, плотоядно
скалившихся над окутанными стылым туманом верхушками сосен, также инициировал
зависание не успевших адаптироваться к непальским реалиям органов чувств, мигом
подавив все "аварийные предохранители", что должны включаться при
нахождении приключений на свои "мягкие 90". Я уже постепенно начинал
понимать и проникаться, почему люди так упорно ломятся на всякие Лхоцзе и
Канченджанги. Внимание, фотографии стены Сваргадвари в самом конце страницы!
 Где-то впереди, за мощным отрогом, должен
укрываться финальный на сегодня Bhratang, но дойти целым и невредимым до этого
"Братана" не представляется возможным за абсолютным нежеланием глаз
хоть на полмига оторваться от душевного взлёта Сваргадвари-Данга. Влачим свои бренные
тушки вперёд как слепые калеки, наспех ощупывая треккинговыми костылями что же там,
под ногами, делается. Благо, дорога на этом участке прямолинейна, как выкованный
гномами в Первую Эпоху меч Нарсил. Ведь окажись она ненароком малайским крисом,
коварный белый лисёнок на первом же изгибе отправил бы нас под откос безо
всяких надежд на реанимацию и всю прочую реабилитацию. - До хрипло рычащей в
теснине Марсианки была добрая сотня метров, при примерно равных долях эстетичного
полёта и стохастического кувыркания. Теперь к чисто природной озвучке
добавляется стальное позванивание кирок и скрипучее ворочанье камней: прямо по
курсу широкий виток ещё не расширенной в дорогу полки, там, не жалея себя-любимых,
в прямом смысле слова вкалывает банда бригада конкретных
трудоголиков. (Во всяком случае, судя по обширному пылевому облаку, бурлящей
серой лентой сползающему вниз по скалистой балке, бурой, пупырчатой и
складчатой, как шея пожилой галапагосской игуаны…)
 Малая механизация - кувалды и тачки - сейчас
были свалены в кучу, народ занимался укладыванием обломков в плетёные металлические
"авоськи" объёмом с кубометр, преображённый в упруго провисший по
всем сетчатым граням параллелепипед. Ребята даже не поленились пошабашить
работу, чтобы не слишком пылить, пока мы осторожно прокарябывались мимо них:
из-за подвижности "энвайронмента" местами приходилось помогать себе
руками. Обогнув отрог, прорисованный на карте сплошными обрывами, тропа не поднесла
нам обещанного Bhratang-а, а стала стремительно спускаться к весьма шаткому на вид - во
всяком случае издали - деревянному мостику. Лёшик затеял его фотографировать
и сильно приотстал, да и вообще мы все как-то не особенно ретиво двигали
нижними конечностями, растянувшись на верные полкилометра по простому, в
общем-то рельефу. Видимо, этот мост будил какие-то особенно тёплые чувства
среди местного населения. Во всяком случае, я не усмотрел других причин
величания его на карте не иначе как "Swargadwari Bridge", при всём том, что
от самого моста никакой стены уже было не рассмотреть.
 Всё такая же каменистая стезя вновь стала мотать
высоту в плюс. Сосновый массив постепенно редел, сменяясь достаточно плотным
кустарником, в котором я признал не озабоченный "ягодизацией" тёрн и
бледно-зелёные листочки мужских особей облепихи. Чёрт, а ведь пагодка, нагло и
цинично помеченная Братангом, уж давно как за спиной осталась! Или те несколько
палаток плюс шалаши-укрытия из соснового лапника да полиэтилена и есть наш искомый
"Бартанг"? Так мы их/его тоже в пылу разбега пролюбили! А
путь-дорожка то отнюдь не мешкает. И всё сильнее напоминает затяжной вылаз из
каньона реки Узунджи в сторону Колхозного, если, конечно, сделать скидку на
утроенную высоту взлёта, на который нам уж скоро пять минут как свезло
подписаться. В голове колонны двигаться немного оптимистичней: психология
лидера, всё такое… И немножечко семейный подряд: за моей спиной единственно
Тимофея Анатольевича рассмотреть получается: он если не систематически гарцует
впереди, то жёстко наступает на пятки.
...Привал был довольно длительным, и пока мы отдышались, попили и пожевали, окружающая природа успела потускнеть на пару-тройку тонов. Читая про себя ободряющую мантру (“дерев-НЯ ряд-ОМ-М”), мы заползли под рюкзаки и почапали дальше.
Но вот двадцать, тридцать, пятьдесят, сто метров набора высоты - а на поселение и намёка нет.
Лёшик с Серёжей начали немного отставать, и папа, оставив меня у первой же развилки ждать их, не снимая рюкзака побежал на разведку. Разведка оказалась неутешительной: он вернулся с таким выражением фейса, что любой Брандашмыг, единожды взглянувши под насупленные брови, забился бы в свою нору и долго не высовывался.
 Добравшись до относительно гуманного
выполаживания, обнаруживаю кластер настолько высоких лежанок со спинками, что
забираться на них приходится высоко подпрыгивая и выжимаясь на трицепсах. Ну
где, где бешеных непали учили так "уголки отдыха" оформлять?!! Упс...
А ведь с их-то росточком на подобные полати без посторонней помощи разве только
прыжками с шестом или свободным лазаньем. Посильно расслабившись,
"закругляем" подъём, и очень скоро выбираемся с непонятной тропы на
хорошую грунтовку. Неподалёку и чуть впереди просматривается контур старого
фундамента. Встретив такой в Крыму, я бы, не задумываясь, обозвал его
"базиликой": даже пару цветных флажков с молитвами соседствующие "менгиры" украшают. Стена на левом берегу всё так же
прекрасна, но теперь она почти до половины занавешена лесом. Дорога
прямолинейна до безобразия, и очень скоро успевает надоесть до кровавых чёртиков в глазах.
 К напоминающему полузаброшенный пионерский
лагерь Dhikur Pokhari мы выходим перетекающим в темноту вечером. Живых единиц не
видать. Фанерных щитов с переложенными на доллары обещаниями райской жизни тож.
Свет горит в одной единственной кухоньке- пристройке, да и тот, похоже, не во
благо любезных гостей, но семейного ужина для. Топающий навстречу абориген в
ответ на "accommodation" лишь пожимает плечами и отмахивает в направлении всё того
же огонька. Сбрасываем рюкзаки на выступающий фундамент одного из строений,
идём с Серёгой на разведку. Хозяюшка действительно хлопочет у очага, а ее
немногочисленное семейство ждёт за низким, как журнальный, столиком. Аромат
щедро сдобренной специями жареной картошки выносит мозг даже покрепче, чем
стена Swargadwari. Да, остановиться можно, сейчас нам всё покажут, объяснят и дадут
выбрать.
Что по мне, и комната, и цена за её
использование вполне вменяемые. Кровати в одну шеренгу, проход в ширину
рюкзака, свет горит, чего ещё кабанчику для лежбища нужно? Оборачиваюсь на
вломившихся прямо в ботинках на циновку напарников. Оказывается, блин, ТАКИ ЕЩЁ
КАК НУЖНО! Перед моими отказывающимися верить глазами разворачивается
полновесная постановка "Трое в лодке..." Слишком тесно; далеко идти
до кухни; вида за окном нет... ППЦ. Братва, а может, вам ещё и вьющейся
прямостоящей жимолостью в горшочках на подоконниках восцвести? Не, ну ты
смотри, реально голосуют! Тима с Лёшиком чисто конкретно упираются рогом в
сторону Писанга. Серёжка хмурится и разумно воздерживается. При четырёх голосах
это, тем не менее, значит, что Dhikur Pokhari чисто конкретно пролетает мимо ночёвки,
невзирая на аромат картошечки, между прочим, уже поджаренной до золотистого
блеска на постном маслице да щедро сдобренной репчатым лучком. Что уже само по
себе на корню убивает всякую волю к преставлению ног. Ну и... километраж вам
под эти самые, не дающие мозгам покоя, ноги!
 Идём. Ещё идём. Бесконечно идём. В темноте у меня безжалостно садится зрение, купленный по дороге китайский фонарик делает вид что светит, но как то без энтузиазма. Весь энтузиазм сконцентрировался у впередсмотрящих. Впечатление такое, что
горы вообще закончились: что слева, что справа, что впереди, что сзади
однообразная плоская равнина с отдельными куртинами деревьев, и только вдоль
окоёма просматриваются убелённые снегами вершины. Стена Сваргадвари уже слишком
далеко отодвинулась за спину, да и облака к ночи спустились пониже, стирая из
реальности всё, за что так хочется уцепиться глазу. Незаметно наступает ночь.
Как того ни хочется, приходится устраивать привал, чтобы выцарапать фонарики и
теплее одеться. Изо рта валит пар: три тысячи метров - это вам не поросшие зелеными
бананами и бамбуком тропики. У Серёжки ночное зрение поганое, что с фонариком,
что без. Идти приходится медленнее, что мне, поленившемуся одеваться дальше термо-белья,
комфорта не добавляет. В конце концов, решаем, что наши “Петцли” в темноте видны
неплохо и уходим с Тимофеем Анатольевичем в отрыв. Отрыва того не более сотни
метров, но уставший Серёга начинает громко ругаться, приходится возвращаться
"в стадо". Вот бы где пригодились уоки-токи, но чёрт его знает, как
непальские военные и власти относятся к незарегистрированному радиопередающему
оборудованию китайского производства…
 ЁКЛМН... Да чего ж я так устал, что как волчья
сыть/травяной мешок на ухабах придорожных потыкаюсь?!! Мыслей в голове -
абсолютный ноль. В ней даже свободные электроны, по-моему, двигаться перестали.
Переставление ног и дыхание - чисто на рефлексах, Кроме синеватого эллипса
"Тикки " и изредка попадающих в поле зрения сосновых лап никаких
развлечений, ибо громко разговаривать сил тоже не сохранилось. Говорил ведь мне
Тахир, "Поехали в Турцию"... Шутка. Эвон, до стационарных огоньков
впереди всего каких-то пару километров осталось... Надо приостановиться, чтобы
дать нагнать Лёшику с Серёгой, но потом придётся заставлять организм вновь
набирать обороты, а это уже почти подсудное издевательство над личностью.
Где-то справа грохочет река. Это хорошо и плохо одновременно, потому что мост,
который нам как бы нужен, чтобы перебраться на левый берег и достичь Верхнего
Писанга, почему-то оказался далеко позади, а ни единого более-менее вменяемого
спуска к нему нам разглядеть в угольно-чёрной темноте не посчастливилось.
Теперь же оранжевые огоньки семейных очагов Верхнего
Писанга висят настолько высоко над правым плечом, что голову вверх задирать
приходится! Похоже, не заночевать сегодня некоторым Верхнем Писанге… Не
то, чтобы это кардинально меняет планы. Но работает горькой пилюлей
определённо. По колейчатой, как в самых заштатных молдавских деревушках, дороге
мы крадёмся мимо кажущихся нежилыми сумрачных подворий и ещё более тёмных окон,
в большинстве своём без стёкол. Понятное дело, ломиться на постой к успевшим отбиться
аборигенам не комильфо. Ближе к центру строения становятся масштабней, а вот
уже и первый приличный гест объявился.В нём тоже почти темно, лишь на втором
этаже чуть тлеет единственное оконце. Свеча, что ли?..
 Эй, хозяева, в вас тут
всё ещё намастей, или... уже как? Худая, закутанная в замасленный салоп
тётенька скупыми жестами приглашает нас на второй этаж. Делаю несколько шагов,
периферийным зрением отмечаю что-то очень волосатое, рогатое, массивное и, не
смотря на рюкзак, едва не примой балета "Спартак" отпрыгиваю куда-то
вбок: под навесом стоит громадное чучело нет, не настоящего яка, но какого-то
ещё более матёрого копытного. Его кудрявый лоб и мощные слоящиеся рога со
страху кажутся на уровне глаз. Мать вашу непальскую за обе ноги! А вы точно
уверены, что вам прямо посередь двора нужно столько жидких органических
удобрений?!! Всё ещё с ускоренным сердцебиением карябаюсь
вверх по лестнице как инвалид, помогая себе руками, волоча за темляки на
запястьях треккинговые палки. Ноги наверх не идут. Не идут - и всё тут. Какая
всё-таки умница предусмотрела перила с обеих сторон, а не с одной: уклон
верных градусов пятьдесят, каждая ступенька почти наполовину под своих соседок
залезает. Ну кто, кто так строит?
Значительно позже, только через две недели придёт
понимание, что всё это была гуманная тренировка к переходу от Татопани до Горепани
и Найя-Пула. Но в тот момент прямо руки чесались кого-нибудь убить. Причём, для
этого вполне достаточно спустить неведомого супостата с этих самых гадских
ступенек. "Нумера" в безмолвном, как глубоко закопанный гроб,
двухэтажном гесте практиковались только двухместные. Нам достались угловые, с
фанерной перегородкой, что позволяло не только разговаривать без особого
напряга для голосовых связок, но и мешать спать диким ржаньем. Об этой
дополнительной фиче мы узнаем уже после запомнившегося на всю жизнь чревоугодия.
Наш этаж представлял собой не меньше чем заглавную букву "тэта". Ну,
ту самую, от которой когда-то произошла кириллическая буква фитА (да-да, с
ударением на "а"), она же горизонтально перечёркнутая тильдой буква
"О". А если ещё ну са-амую капельку точнее, на попарно соединённую
вершинами заглавную букву "эта", от которой, как почему-то именно
сейчас, да-да-да, после ужина думается, произошла кириллическая буквица
"Н". Вы ведь уже чувствуете, что не так прост был ужин в
Нижнем Писанге? Ой не так прост...
 Но, давайте обо всём по порядку. Итак, в
"перечёркивающей" палочке находился туалет типа сортир и душ типа
ощетиненный занозами сарай. Естественно, раздельные. Посему после знакомства с
первой из достопримечательностей приходилось возвращаться к себе за туалетной
бумагой, а затем обходить пол-этажа, чтобы вымыть руки. Туалет был
"заточен" строго под непальский рост, а унитаз встроен в деревянный
короб соответствующей высоты, так что водружаться в "боевое
положение" приходилось, считайте, на корточках. От одного только
прикосновения пальца к воде из душа начинало ломить лоб и зубы: чую, добрейшей
души хозяева аж под ледник шланг затянули. В общем, следующий level водных процедур после
нижнее-писангского душа - добровольное окунание "детородностей" в маняще
дымящийся жидкий азот. Слава Будде, гигиенические салфетки - разрази их в
липкий глицерин - пока ещё никто не отменял. А вот "зачистка" кланцев
наверняка оформит бессонницу аж до самого рассвета…
К чревоугодию, Бла-ародные Доны, к чревоугодию!
В столовом зале горели низко оплывшие свечи. Деревянные стены, резные столы,
узкие лавки, сладковатые ароматы полузнакомых специй и яств пестовали ощущение
намоленного долгими тысячелетиями храма. При всём моём атеисстве остро не
хватало золочёного иконостаса в самом дальнем, наиболее тёмном углу помещения.
Поднёсшая меню старуха была, пожалуй, самым пожилым до сих пор встреченным в
Непале человеком. Из "английских" слов в её лексиконе значился
исключительно "хот уотер", "биг" и "намастЕй". Впервые за три дня у нас не было даже малейших разногласий в вопросе выбора
еды: ”биг” дал бат и только “биг” дал бат. Более правильного и разумного выбора
нам не удастся сделать больше нигде и никогда...
...Кушанье из Нижнего Писанга претендовало на золотую медаль среди основных блюд, которые мы вкушали за всё время, проведённое в этом неведомом "измерении", постараюсь поподробнее. На круглом стальном подносе стояло блюдо риса, полное с горкой, маленькая пиала зеленовато-бурой жидкости (это была та самая чечевичная похлёбка, давшая название блюду: она называется “Дал” а рис, соответственно, “Б(х)ат”), тарелочка с жарено-тушёной комбинацией из картошки и грибов (Причём не каких-нибудь там шампиньонов, а самых настоящих рогатиков!). И была там ещё одна совсем маленькая посудинка с несколькими кусочками зелено-коричневых маринованных овощей в соусе.
Рис, на проверку оказался абсолютно пресным. Поначалу это удивило, но только лишь поначалу, так как первая же ложка чечевичной похлёбки растеклась по рту жидким базальтом (да-да, она у них получается густенькая, хотя по питательности сильно уступает классическим крымским каше-супчикам), а грибочки показались раскалёнными (поэтому необычно мягкими...) гвоздиками. Всеобъемлющее царство остроты, если абстрагироваться от таковой, было необычайно оригинальным, не говоря уж о прекрасных вкусовых качествах остальных ингредиентов. Единственным реально несъедобным оказался "разносольчик" - его смог осилить только папа, имевший опыт огнеедства в Камбодже. Нам же, простым смертным западникам, это оказалось принципиально не под силу.
Блюда были реально огромны: у нас на таких
поддонах продаются двухкилограммовые торты. Прилагающаяся к каждому дал бату
гора белого рассыпчатого риса могла даже в мирных условиях накормить до отвала семью
из четырёх человек. Но рис был не более чем бисеринками пота на челе утомлённого Создателя. Грибной - да-да, именно грибной аромат сшибал с ног (и сносил с катушек...)
почище знаменитого прямого правого Мохаммеда Али. Глаза - ожидавшего от непальцев
всего, но только не "краснокнижных" коралловидных рогатиков - Тимофея Анатольевича распахнулись и надолго залипли в неустойчиво-выпученном положении. Упругие
плодовые тела, щедро сдобренные густым кисло-сладко-острым соусом влажно
блестели, представляясь всполохами адского полымени, изваянными искусной рукой
скульптора из камерунского эбенового дерева или слоистого чёрно-коричневого
гагата. Более деликатных нюансов оттенка не позволял определить люто свирепствующий
голод и приглушённое свечное освещение.
 Честное слово, не помню, упоминаллось в этом повествовании об
исключительной полезности "Виагры" для высокогорья? Ну, в
смысле, как проверенного расширителя периферийных сосудов и капилляров, а не того, чего вы
себе сгоряча навоображали. Так вот, изучая постфактум органолептические
характеристики эндемичных непальских мицелиев, недюжинно удивился обилию информации о
психотропных "спесименах". Но не это оказалось самым забавным, а
широко известный (в определённых кругах…) гриб-паразит с мистическим
погоняловом "Yarchagumba", за которым, оказывается, круглый год охотится весь Китай и добрая половина населения Непала. Типа
невзрачная на вид поганка - та ещё природная "виагра"!!!
...Из этого следуют
целых три вывода. Первое - теперь совершенно очевидно, почему местные портеры
настолько хорошо адаптированы к "ужасам высокогорья". Второе - что поддерживает - если вы понимаете, что я имею в виду - стабильный прирост населения страны.
Ну, и, наконец, третье: как замечательно, что в незабываемый дал бат замешали простых
коралловидных рогатиков, а не "термоядерной" ярчагумбы: не
предвещавший беды ужин в Нижнем Писанге мог закончиться для четырёх Бла-ародных
Донов всем, включая геронто-, педо-, зоо-, птеро-, фито-, и ещё целым ворохом ну
никак не менее изощрённых -филий. Велик и могуч Брахма: на это раз
пронесло. Конечно, не в том смысле "пронесло", о котором вы сразу, не
разобравшись, подумали. Но почему мы до глубокой ночи, невзирая на выкручивающую
суставы усталость, чуть ли не в слезах катаясь по койкам тупо ржали, стало
немного понятней? Рогатики рулят! :-)
День
Пятый
|
