На предыдущую страницу


"Послезавтра" начинается сегодня

День восьмой, 7 мая.

Трек перехода (пер. Гурз. седло - Беседка Ветров - г. Кемаль-Эгерек)

 

- Запомни: я почти не ворчала на плов 2-х часового
приготовления и 15-и минутного поглощения!
(с) И. Яровая

Раскидистка8.00 Высота – 1214 метров. Хляби (господи, как в тему, по-матерному это слово звучит) разверзлись ещё в сумерках. За что же это расплата? Шашлык в Хапхале или внезапно вынырнувшее из подсознания "кучманят" воспоминание о промелькнувших по чучельскому водоразделу нарушителях? А может сразу и то, и другое? Пичугам малым, по причине общего безмозглия организма, холодный душ абсолютно до яичной скорлупы: такой переписк пополам с перечириком зарядили, в ушах свербит. Или это от недельной грязи? Чай седьмой денёк странствий наступил... Царап-царап ногтем по мочке уха. Нет, вроде пока два сантиметра, как чукотскими Знатоками обещано, сами не отваливаются...

Выпростаться из спальника, дубцами в свистунов пошвырять? Или пустое? Так, а чего это у нас милитаристический настрой спозаранку прорезался? Нет, "Позаранку" - это румынская шпЫЙонка из анекдота про Штирлица. Не стоит из-за неё спальник тёплый и уютный растёгивать. Ах, ну да, ну да, с точки зрения донецкого товарищества, на законных основаниях настрой: Гусар ещё вчера  высказывался в смысле отсутствия маковой росинки спиртного в организме...

Дождь на время задремал. Содержимое палаток моментально вытряхнулось наружу: размяться в кустиках. Всплывшая тематика завтрака пробудила к жизни примус. Пока кипятилась вода, Джин с Бобусом исследовали мощную сосну, в гордом одиночестве робинзонившую посреди их поляны. Незнакомого она была вида. Вроде как не своя. Свежий обломок ветки пахнул медвяно, лаская  тонким, едва уловимым оттенком спелого цитруса. Правда что-ли, или подсознанка по лимону заскучала?

Вкусившая пирога бездорожьяПтичьё продолжало реготать до тех пор, пока не разбудило поражённую прогрессирующим маразмом кукушку. Не успевая завершить одну жизнепродлевающую серию, псиса зажигала следующую и куковала, куковала, куковала, рождая опасливые воспоминания о покрытой пигментными пятнами коже и скрюченных когтях вековечного старца из "Большого переполоха в маленьком Китае", плавно перерастающие в острейшие позывы прямо сейчас плюхаться в траву-мураву и писАть, писАть, писАть... Нет, не путевые заметки. Диссертацию по теме "О применении крымских кукушек в гериатрии". 

Снова капал дождь. Гусар, матерясь в усы о подступающем со стороны Краснокаменки тумане, выдвинулся радиалкой на Роман-Кош. Вкрутую заваренный чай медленно остывал: свежий воздух был чище и вкуснее родниковой воды. Исходящие слезами снежники в овраге голубели крокусами и пушистыми, готовыми вот-вот лопнуть бутонами преждевременной мать-мачехи. Полновесные капли прыгали с одной сосновой иголки на другую, играя в вечную игру странных аттракторов: догадайся, какой узел графа следующий. 

- Положили меня в палатке на камни, - ощупывая через плечо спину, разрушал эйфорию Джин. - Я теперь из-за вас "прынцесс на булыжнике".

С переменным успехом небо капало до одиннадцати, явно вознамерившись сохранить палатки и одежду мокрыми. Где-то там, в туманном и липком далеке, Дэн с Ирусей набирали свой первый на сегодня километр высоты, а Гусар исполнял заветную мечту. Была подъедена гречка с тушёнкой, последняя краюха хлеба и лук с кетчупом.

Анютины очи (фото В. Горовецкого)- Ништяков практически не осталось, - вытряхнул из рюкзака осколки макарон Стикс.

- Здравствуйте, - донеслось из-за спины. - Группа 5/215 маршут закончила... Пауза. - Да, всё нормально. Пауза. - Спасибо. До свиданья. Мобильный "мотороллер" Джина, тонко пискнув, завершил официальный поход и скользнул в боковой карман рюкзака.

Ужель вы по наиву надеялись, на настолько внезапный финал? Перед их мысленными взорами в будущее лежала Никитская яйла, дедушка Кемаль по батюшке Эгерекович, пещеристое тело Басмана и внедорожно-омнипогодная неизвестность, гладкой нисходящей кривой распростёршаяся до самого Синапного.

Только выловленные у родника Дэн с Ирусей ознаменовали своим возвращением  завершение "официального" похода. А вместе с ними - двухлитруха "Арсенального" пива, два наименования копчёной рыбки, лоснящееся золотистой корочкой сало, паштет "Главпродукт", паштет "Эстонский", сливочное масло, петрушечка, укроп...

- Как вы вааще могли сомневаться что мы пиво на Гурзуфское не притащим? Денису там надо было памятник из свежеповаленных древ ваять! Он такой тяжелый рюк в жизни не тягал! Я ещё помню его доброе и ласковое лицо...

(из переписки с Ирусей Яровой)

- Разврат крепчал. (с) Джин.

- Может пиво не переводить, а сразу его с водкой смешать? - вернувшийся с покорения Романского Коша Гусар был полон неожиданных решений.

Разврат крепчал- За возвращения и… извращения! - родил тост Бобус, прицеливаясь камерой в импровизированный стол, накрытый на куске полиэтилена.

- Тогда уже "за возвращение извращенцев", - Ленчик облизнула с тонких пальчиков оливковый майонез.

* * *

Украшенная патриархальными буками поляна как нельзя более подходила в качестве антуража к принятию по глотку портвейна чтобы девочки согрелись. Джин со Стиксом шинковали морковь соломкой, а лук - кубиками. Ируся подвизалась их "супервайзорить":

- Сейчас мы всё это будем обжаривать. На настоящем оливковом масле. Только лук, пожалуйста, отдельно, и морковку – отдельно...

Что, уважаемые господа читатели, носы, августовским Ярилом опалённые, посморщили? Не любите матрасников в целом, и этих, конкретных, в частности? Верно не любите! Кто ж их, загорелых по всякому, любит. Одна в вашем, в высшей степени праведном гневе неувязочка: начинающийся от "патриархальных буков" сегмент повествования отстоит от "слизывания с тонких пальчиков оливкового майонеза" на добрых полдня...

Причём не каких-нибудь захудало-абстрактных, а полдня издевательств над собой-любимыми (с) мокрый до самых глубинных слоёв резинки от трусов Бобус. Заметьте, виноват в этой временнОй путанице снова не автор, а блокнот. Это он, зараза, сохранил что, где и, главное, когда происходило...

* * *

13.20 Высота – 1214 метров. Примерно так же хорошо, как в пищевод нырнула рыбка с пивом, завалились на плечи раздобревшие рюкзаки и, проскальзывая по заляпанной глинистой грязью траве, повлачились обратно, в направлении “Гурзуфского гиперболического параболоида”. Задетый пренебрежением к своей VIP-персоне дождь втрое активней заплевался каплями под ноги восьми неугомонных пришельцев. "Обезьяна", если это вас вдруг чисто случайно интересует, тоже была при деле, то есть - везде.

На этот раз это скорее всего были африканские мартышки - колобусы с длинными пушистыми хвостищами вертикального развития. Вертикально-развивающиеся “cumulus congestus”-ы навевали понимание, что подниматься в горы было, в общем-то, незачем.

Паша, как следовало ожидать, оставался глух к этим вполне очевидным намёкам, продолжая взбираться на загибающийся по кривой насыщения запад. Безымянная вершина с абсолютной отметкой 1434,6м дрейфовала в туманном душе изготовившимся потопить "Титаник" айсбергом. Пустошь, когда-то давным-давно служившая фундаментом древнеримской крепости, а теперь ограниченная невысокими бетонными столбиками с бронзовыми “оберегами” государственного значения, была основательно поцарапана лопатами и кирками чёрных археологов. Дорога плавно стекала всё ниже, чтобы, в конце концов, чиркнуть по касательной романовский асфальт, и стёртой спичечной головкой закончиться…

…туман был настолько плотен, что невесомая, в одну единственную машину ниточка дороги, казалось, прогибается под ногами. Видимость - ближайший рюкзак впереди да призрак скалистого утёса справа. На шоссе происходил законченный беспредел. Встречные пешеходы, попутные велосипедисты, только успевай к обочине сторониться. Господин Оранжевый Президент был гиперувлечён откусыванием государственного пирога, и не было ему никакого кайфа в наведении статус-кво в кучминском Заповеднике.

15.23 Высота - 1430 метров. Поворот к Беседке Ветров был пустынен, но скорее даже не эта кажущаяся пустынность, а буйным цветом расцветшая за пять дней наглость сподвигла приключенцев на ещё одно злостное нарушение заповедного режима. В ста метрах от поворота белое безмолвие взорвалось разновозрастной группой, в которой Бобус не без "фигасе" насчитал четыре десятка человек!

Призрачно всё...Ау, бравые лесники, где же вы?!!! В окружении исколупанной всеми ветрами колоннады плотно беседовали с банкой консервированной "квасоли" два мокрых байкера. Не переставая хрустеть отрубными галетами, они сшевелились в сторонку, даря снисходительные улыбки (ну куда эти убогие, без колёс, да на Романовское шоссе?) и укрытие от дождя. Вместе с рюкзаками в беседке моментально стало тесно.

- Пещеры смотрим? -  "железный Павел" пощады не ведал:

Не судьба. Стерегущие покой подземелий складки-воронки, расположенные полусотней шагов западнее Ветренной Беседки, были по самое немогу завалены слежавшимся снегом. Из-под подтаявшей зубчатки бершгрунда по-китайски щурился свод круто уходящего вниз лаза. Без спец. снаряги вниз – никак. Рюкзаки снова на спинах, осиротевшая Беседка уже практически стёрта мягким ластиком тумана, и тут...

- Здравствуйте!

Из бежево-болотно-камуфлированного нагрудного кармана отточенным многолетней практикой жестом выхвачено по-токсикомански плотно закутанное в целлофановый кулёк удостоверение.Надпись “Лесная охорона”, точно по центру пронзена национально-блакитным трезубцем. Хорошие у лесника руки. Большие.Такими руками наверняка удобно загибать в бараний рог кошельки и скручивать тонкие шеи необдуманно зазевавшихся на заповедной яйле “туриков”.

Звездопад воспоминаний- ОПАНЬКИ! - подумали рюкзаки, стараясь выглядеть меньше.

- Вы откуда и куда такие?

- Поднялись через Гурзуфское Седло. Идём в Ялту, - только что не приаттачив "ваше высокобродь" прищёлкнул виртуальными каблуками Паша.

- Вот и шагом марш… обратно, как пришли, - вынес окончательный вердикт сумрачный, как нависшая над головой туча, Хранитель, явно не оценив честные-пречестные глаза и уставную чёткость изложения "легенды".

- А можно... по шоссе спуститься в Ялту? -  не понял намёка Паша.

- Сначала можно каждому достать по пятьдесят одной гривне, а потом обсудим, куда именно вы спускаетесь.

- Спасибодосвиданья!

* * *

Вы уже достаточно давно, считайте, пятый день пути, виртуально знакомы с Пашей, чтобы надеяться, что направляемая его чутким руководством банда может вот так, безропотно, подчиниться давлению извне и отправиться туда, куда её грубо послали. Неочевидно также, является ли Паша почитателем Жванецкого как такового, но избранные места произведений Мэтра Отечественной Сатиры в систему мировосприятия обутого в треки "La Sportiva" лидера вписывались на ура:

- Вы пробовали куда-нибудь “зашвырнуть" комара? Он - не летит. Точнее летит, но... Так давайте выпьем за лёгкость и… независимость!

Совещание с GPS (Фото И. Яровой)…достигнув “Романовского шляха”, группа, с каждым шагом наращивая темп, ломанулась строго на север. Сто двадцать, сто пятьдесят, двести метров от “эпицентра” в камуфляже. Слева набежали невысокие сосны, ещё сильнее маскируя ступивших на тропу войны “индейцев”. Минута, другая и упругие белые врата тумана, жирно всхлюпнув лужами под ногами, поглотили маленькое гордое племя без остатка. Тут-то и состоялась "лебединая ария" GPS. Рассыпавшийся кубиками трек, огибая торопливо выдёргиваемые из белого балахонистого рукава снежники, - фокусник по имени Демир-Капу сегодня был в ударе, - послушно свернул к юго-западу.

Копируя невидимые изгибы лежащего слева шоссе, “индейцы” змеились в направлении Уч-Коша. Капитанил по-прежнему Паша. Вторым пилотом подвизался Джин. Пребывающий в третьем эшелоне штурман-Бобус шёпотом целеуказывал. Что же это было на самом деле? Или они поглаживали "Демир-Капу-яйлу" против шерсти, или странствовал по свету дедушка-Демир в свои лучшие годы гребнистым драконом? Горизонталей, чтобы хоть на мгновение расслабиться, под ноги практически не попадало. То подъём, то сброс, то "ёлки-палки" на терассах, то траверс осыпи, в мощном  снежнике зарождающейся. Вот такое оно, "азимутальное" счастье по GPS.

- Правее. Ещё правее! - Бобус отклеил взгляд от едва различимого в окружающей дымчатой реальности экранчика в четырёх градациях серого и по-ленински махнул свободной правой рукой куда-то в направлении увенчанного скальником холма…

16.20 Высота - 1466 метров. Чем дальше, тем больше попы уверялись в таки найденных на оба своих полушария приключениях. Путь в белом сумраке был настолько разнобразен, что даже дождь, смилостивившись, отступил. Ведь была, была где-то здесь, в хороше-погодной прямой видимости, грунтовая дорога, соединяющая Никитскую яйлу с Ялтинской и дальше, с Ай-Петринской! Поди только "задискаверь" её на ощупь…

Три стадии сколиоза (Фото И. Яровой)Наконец весь этот горький катаклизм..., который попы ...здесь наблюдали, "вождю племени" надоел. Наметав чёрной нитью диагональ по-собачьи вывалившего язык снежника, Паша достиг водораздела, прогрохотал каменистой травой к явно человечьими руками выпестованной соснополосе и, набрав похвальное ускорение… вляпался в Уч-Кош. Мощную крутостенную овражину обходили ни долго, ни коротко: немного вправо, пока не стопорнулись о слабо сочащийся приток; по линии сопряжения рек, полого и удобно - вниз; тут же, на четвереньках и по снегу, - вверх. Повезло:  практически в точке вылаза обнаружилась призовая лента грунтовки с множественными следами автомобильных и велосипедных шин.

Привычно сориентированным на северо-запад организмам идти на юго-юго-запад показалось подозрительным. Начались недовольные шептания, только сорвавшийся с цепи Бобус продолжал уверенно топать вперёд. Как грузин, спинным мозгом ощущающий присутствие башнесрывающей блондинки, он каждым своим радикулитным корешком осязал сырой и мрачный холод, истекающий из затаившегося совсем рядом "Донгийского ущелья". Вот куда по настоящему не хотелось ещё раз попадать, так это в скалистые объятья Донги. Можно было смело биться об заклад, что рубленый шрам у основания указательного пальца на левой руке Джина, с его, Бобуса, гиперчувствительными корешками был до самой кости солидарен...

 * * *

- Водку дымом от костра занюхивать хорошо. (с) Ируся.

- Ну возьми ещё головёшку… пожевать. (с) Дэн, торопливо подливая масло в шкворчащую в углях кастрюлю.

* Вообще сложилось жуткое впечатление от прочтения опуса... алкоголики какие-то по горам шарились... :-)) Требую в самом конце повествования добавить статистику выпитого спиртного! (комм. Ируси Яровой)

** Насчёт водки - не так уж и много мы её пили. Я бы сказал, как раз по погоде. Просто... Каждый день была непогода! %-))) (комм. Gene Ковалевского)

* * *

Ржавчина неподвижности17.18  Высота - 1424 метра. Чуть не снырнув в ущелье, дорога отшагнула от него в материк и разродилась долгожданной развилкой. Они приняли на северо-северо-восток и ввязались в короткий, но тяжкий подъём. Теперь то, что находилось под ногами, с натяжкой можно было назвать дорогой: это была заваленная камнями и щебёнкой канава газоопровода. Крутизна не позволяла идти на полной стопе, икры помаленьку деревенели. Совсем не в кайф: по оси трубопровода ноги на камнях играют, жидкие земляные обочины скользят. О вновь разразившемся дожде не думалось: дождём больше, дождём меньше, какая мокрому курицу разница…

- Куда мы будем спускаться? – Гусар, не снимая рюкзака, увалился на каменный бруствер. Отжал длинные, - до плеч, - локоны. Выдавил влагу из обвисших усов.

- Мы будем - поднима-аться! - с поразительным оптимизмом помахал ему бровями Паша.

- Осталось два километра, - Бобус безрезультатно пытался промокнуть банданой сначала GPS, потом залитое водой лицо. - Один в гору. Один - с горы.

- Дайте мне два самых больших камня и этот... "прибор"!!! (с) Гусар, на мгновение ставший похож на вооружённого расщепляющего материю трезубцем Бога-Шиву из "Князя Света". В порыве пресветлого вдохновения он каким-то таинственным, одному ему ведомым образом сумел вместить в невинное слово "прибор" всё самое лучшее, что когда-либо рождал непечатно-русский фольклор.

17.56 Высота - 1529 метров. Кемаль-Эгерек. Восхождение прошло в тёплой дружественной обстановке. Прилагательное "тёплой" здесь появилось исключительно как поделённый пополам результат сложения двух экстремальных температур. Горячая, как плазма в токамаке, ненависть к смертельно задолбавшей “обезьяне” (тригопункт они увидели, только приблизившись к нему метров на пять) несколько приохладилась диким холодом окружающего пространства. Ируся с Ленчиком,  отчётливо дрожа, прямо на глазах синели, медленно, но эффектно оледеневая.

Хрустальный башмачокКак там это было у Стругацких? "Послезавтра" начинается сегодня"? Или в понедельник?  Нет, с  настолько многообещающими в плане градиентов температур понедельниками, до субботы не то, что кусочно-контрамотирующему попугаю Фотончику, но и смазанным с ног до головы моржовым жиром чукчам не дожить! Кто бы сказал, что вот так, в движении, в самый разгар мая, прямо на удивлённо распахнутых ресницах, капюшонах и рюкзаках может как “на проводах” в старом советском шлягере, нарастать “синий-синий иней”?!! Даже чёрный призрак тригопункта с поразительным энтузиазмом белел и опушался!

Заполярная фотосессия захлебнулась: на неуверенно взмемекнувшего о "быстро выпаковать фотоаппарат из рюкзака" Бобуса живенько накинули убеждающий в неправоте рюкзак и лёгкими моральными пинками отогнали от тригопункта в сторону спуска. Чудеса случаются. “Великое оледенение” завершилось буквально в двадцати-тридцати метрах от вершины! Заступившая на вахту морось ощутилась манной небесной. Оказывается, это так просто - научиться нежно и преданно любить добрый и ласковый весенний дождь…

* * *

- Нужно ещё немного подогреть масло в котелке... (с) Ируся.

- Ир, они сейчас НАС С ТОБОЙ сейчас есть начнут!!! (с) Дэн

* * *

...нисходящая с Кемаля народная тропа была очевидным намёком, что граница Великого Заповедника осталась позади. Пересекающие друг друга зубчатые змейки внедорожных байков были полустёрты  разнообразными, как сам туризм, следами пешеходного воинства. Тут тебе и адидас-трилиственные кроссовки, и кругляши дешёвых китайских кед и изысканные, грязевыдавливающе-контагрипные экслибрисы фирменных протекторов матёрых “внедорожников” от Гармонта и Саломона.

18.11 Высота - 1370 метров. Бобус едва не сорвал голос, пытаясь выдернуть из непроглядной бело-обезьяньей задницы уносящегося к Басману Пашу. Единственный в радиусе трёх километров родник таился  в мелкоосыпной травянисто-кустарниковой складчатости слева от дороги. Уклон в нужную сторону был ни крут, ни полог, в самый раз, чтоб на обратном пути под тяжестью полных бутылок задолбаться.

Радостно регоча, группа стала разворачивать "драный полиэтилен коллективного пользования". В водовозную бригаду были добровольно-принудительно включены Джин, Паша и самоуверенный в свою бездушную железяку Бобус. Склон заставлял сбегать вниз вприпрыжку на полусогнутых. Истинный "верх" и "низ" моментально перепутались. - Акция проходила по посечённой мелкими овражками диагонали, при кружке видимости в пять-семь метров...

- Ты меня поразил! Я по хорошей погоде искал этот родник полтора часа и не нашёл!

Крокусы яйлы (Фото В. Горовецкого)18.24 Высота - 1316 метров. Запишите, запишите это, Господа присяжные, в протокол допроса свидетелей. Впервые за три года совместных эскапад Паша (!!!) низошёл до признания "эффективного использования средств американских налогоплательщиков" военными! Вот он, тот самый неуловимый родничок. Издыренная флейтой  ржавая труба, пара протяжённых, явно водопойных полуцилиндрических корыт. Точность выхода на цель по приборам, точнее, отклонение от сколотой с 500-метровой карты цели, составило всего 25 метров.

Тривиализировать путь назад участием GPS было верхом неспортивности, вплоть до полного  неприличия. Врождённое чувство направления, - "нам в гору", - у Паши всегда, а особенно в "первопроходах" было на высоте. Пять минут карабок и они снова были на знакомой дороге. Фокус был в другом. В какую сторону идти по дороге дальше, - вверх или вниз, - знала одна только “белая  обезьяна"!!! Ощущение конкретного Дежа-Вю сморщило лбы. Вроде были тут? Или… ещё не были? Идти вниз, в потенциале оставляя за спиной соратников? Надёжней сначала вверх - мимо Кемаля не промахнёшься, - а там уже вниз. Ага, в глазах блистает живой интерес к взаиморасположению спутников? Ну, хорошо. Клик. Клик. Клик. Стрелочка резво скакнула остриём влево.

- Под откос... - переключил любимый гаджет обратно в режим карты Бобус.

Спуск к гнездовищу  отдыхающих "шерпов" занял три с половиной минуты Это означало, что  возвращались они градусов на тридцать правее необходимого. Вот и верь после этого годами выверенным ощущениям...

* * *

Сброс. Сброс. Грязь с примесью щебёнки по центру. Грязь с примесью травы по обочинам. Дождь и  там, и здесь. Они уже более чем на триста метров "упали" c вершины Эгерека Кемалевича. Оскальзывающийся каждые двадцать шагов исход с "больших гор" неожиданно погрузил Бобуса в неодолимую тоску. Всё-всё... Это- уже... Совсем-всё... - пульсировало в висках, перетянутых банданой с портретом рафаэлевской Мадонны. Выгоревший профиль Папы Сикста напряжённо всматривался в кружащиеся над головой тучи.

18.56 Высота – 1206 метров. Короткие перебежки по обочинной грязючке на проверку оказались более эффективны, чем ощупывание, который из ближайших камешков пошершавей, посему дальнейший исход умелькнул в прошлое как взлётно-посадочная полоса для экипажа получившего долгожданное "добро" на слепую посадку Боинга. Голенькие как новорожденный, кроны деревьев являлись и исчезали в небытии справа. Пустота слева провалилась волнами полуэллиптической поляны, чтобы, проросши мощными буками, откочевать к одному из безымянных правых притоков Кастаны. Это значило - пришли. Обещанный картой сарай остался в предыдущей реальности, что может быть и к лучшему. Привыкшая к вне-человеческой чистоте и тишине психика и на Беседку Ветров то отреагировала желанием какого-нибудь горе-архитектора примочить, а тут – сарай посреди ясного леса... 
Мистер П.

- Не ПРИмочить, а ЗАмочить! (комм. продвинутого в филологии мафиози из "Достучаться до небес" ).

- Э, какая, слюши, разница! (комм. непревзойдённого в своей харизме мафиози Абдула из всё тех же "Достучаться").

Дождь, как по спец. заказу свыше прекратился. Можно было начинать жить и есть. Потираясь округлым разноцветьем бочков, пластиковые и нержавеющие кружки принялись жадно глотать  тщательно отмеряемый Гусаром портвейн...

19.04 Высота – 1145 метров. Бытовуха. Гусар с Пашей оттягиваются дровопильством. Понятное дело: чего бы не насладиться, если за "заготовками" и пяти шагов ходить не надо. Тут бы землю носом не клюнуть, в буреломе ногами запутавшись. Джин со Стиксом, как уже немного выше упоминалось, шинкуют "морковь - соломкой, а лук - кубиками":

- C Кемаля спустились... Про клеенку, на передыхе безжалостно содранную, молчу... Зуб на зуб не попадает... Залезла  в палатку... Переодеваюсь... Минут через 15 ловлю себя на мысли что пока все, что в рюкзаке есть не одену - не успокоюсь... Штаны верхние не застегиваются, зараза... Уф, устала напяливать на себя...

Жека, Слава, снаружи: - Ир, мы лук прально режем?

Ира, не вылезая из палатки, психуя с молнией: - Прально, прально...

Жека, Слава, снаружи: А морко-о-овку?

Ира, блин...: И морковку прально!

Хохочут...

Вылажу из палатки - и вижу КУЧУ ПОРУБАННОГО ЛУКА и многа-многа маленьких морковок :-)

(из воспоминаний Ируси Яровой.)

- Совсем пофигели... Плов в походе готовить!!! – тихо тащился тот самый Дэн, который самолично весь этот "разврат" из самой Краснокаменки за спиной притарабанил.

- Как мне нравится руководить мужчинами, продолжала таять Ируся.

- Мы у тебя монстры шинковального дела! - улыбнулся ей в ответ Джин.

Благосклонье поляныЛенчик сама на сама воевала с огромной миской салата из огурцов, перцев, редиски. Бобус, аки вооружённый двумя верными кольтами ковбой, синхронно и быстро мешал шкворчащие в разных кастрюлях лук и морковь.

- Главное в плове - не переборщить с приправами. У риса должна быть своя, у овощей – своя! (с) Дэн, принимая у Ируси бразды главнокомандования.

- После первой же "по водочке" мы не заметим никакой разницы, - Бобус, продолжая одной рукой пассивировать лук, другой чёркал невыдуманные диалоги в блокнот.

- Правильно! Намажем мясо прямо на хлеб, - Стикс размашисто воткнул свой "маленький ножик" в поверженный ствол, - будет не плов, а "курица по сычюаньски".

- Тут написано: додати воды чтоб покрила мьясо та овочи. Бобус грозно потряс измятым пакетиком с инструкцией, - ну где, где вы видите в этой кастрюле "настояще покриття"?..

- У меня остался глоток водки, - пожаловалась устыдившаяся Ленчик.

- Могу оказать посильную шефскую помощь, - встрепенулся Стикс.

- С каких это пор ТЫ ОДИН взял шефство над НАШЕЙ водкой? - пододвинул напарнику кружку Джин...

- На завтрак мы вам сделаем рис с изюмом и сгущёнкой. А на ужин - фасолевый суп с балычком...  продолжала искушать Ируся.

Ответом ей стало благоговейное молчание. Плов тем временем практически дозрел (с) Стикс. За может ещё подождать чуть-чуть? голодные массы чуть не пришибли Ленчика, перемешивающую ни единой рисинкой (!!!) не пригоревшее яство.

- Как сексуально ты его мешаешь... - млел, всё сильнее покрываясь дождевыми каплями, Джин.

Сусанин: куда бы мне их завтра...  "вывести"? (Фото И. Яровой)На вкус плов был как минимум втрое фантастичней, чем можно было предвосхитить по его виду в самых смелых мечтах. Бобус продолжал строчить корявыми буквами, не замечая, как тают под начинающими медленно подмерзать пальцами последние страницы блокнота. Этот безфотографийный день сохранил неизрасходованными столько, как говорят американцы, "творческих соков", что рассчитанный до конца сезона блокнот, - чего там, девять дней всего, - передразнил он сам себя, более раннего, на глазах приказывал долго жить.

Ну-ка пересчитай оставшиеся до кончины страницы. Одна, две, три... шесть. Ещё раз пересчитай, внимательно. По прежнему шесть? На полтора ходовых дня? Не смешите, то-ва-ри-СЧ. Если уж вы за один полу-ходовой день без фотографий наплоди... ну, зачем скромничать, насвинячили девять листиков... Придётся теперь в запасной блокнот гадить!

- Не могу больше салата. Гиперсалатоз! – прервал поток бобусовых размышлений Стикс, годами отработанным приёмом "кукушонок" спихивая Джина на полпенки южнее.

- Вот, что значит заложить правильный фундамент, - восхвалил "самых красивых, нежных и тонко чувствующих, в общем, нас, мужиков" Дэн, окинув взглядом бригаду шинковальщиков и поджарщиков.

- Фантастика! - Паша аккуратно вымазывал корочкой свежего ржаного хлеба золотистое масло со стенок миски, - ничего подобного в походе не ел. Не сравнить с прошлогодним "зайцем"! 

Не следовало за обе щеки восточный деликатес поглощая, так уж яростно его нахваливать, ох, не следовало! У совсем уж было погрузившегося в сладкую дремоту неба обильно потекли слюнки. Всё сильнее, всё богаче... Налетел ветер, стряхивая с бесшумных крыл ночи отголоски далёкого грома. Все повскакивали и, разбросав промываться миски, кинулись в хрустящие объятия спасительного полиэтилена...

* * *

23.20 Требуется на постой султан со своей пенкой, - невидимый постороннему глазу транспарант трепетал над укутанным в общий кокон "гаремом", - скорчившимися на недопаленном бревне Ирусей с Ленчиком. Из невидимой палатки уже двадцать пять минут как пиликала насквозь просыревшая, ни в какую не желающая настраиваться гитара. 

Ирчатай и Ленчатай с Султаном- Лен, мы с тобой - обездоленные женщины Востока, - кутаясь в пластиковую чадру, жалилась "о тяжкой бабьей доле" Ируся.

- Столько мужиков вокруг, и - ни единого "султана", - вздыхала в ответ, прикрывая глаза запястьем, Ленчик.

- Ирчатай, Ленчатай, а ну, выходи строиться! Султан пожаловал! - громкий шестиструнный аккорд встрепенул вислые от накопившейся сырости буки. - Вот что значит рюмка водки и две рюмки портвейна, - продолжил Гусар, втискиваясь в пышнообёдрую тесноту гаремного корпуса, - даже голос прорезался.

"Зажигали" Макаронычем, Цоем, Шаовым и Шевчуком традиционно, то есть - до полуночи*...

* У меня осталось впечатление, что плов мы только к полуночи есть стали. И то потому, что уже терпеть больше не могли... Или это кролик из другого рассказа?  ;-) (комм. Gene Ковалевского)

 

День девятый