День Четвертый ,
или "с гор да в море они грядут" (Почти из нирваны да в лотос).

Голубизна неба была такой нежной и светлой, что казалось, небо вообще не имело цвета. Небо, воздух, скалы и сам лес казались пронизанными ощущением какого-то ожидания. Этим великолепным утром перманентно неленивая часть концессии - Тарас, Лешка и я осуществили получасовую вылазку вниз по Джурле - как только делаешь первый шаг за поваленное дерево, что справа от тропы, пересекающей русло, сразу обступает какая-то дикая, безтропинная и нетуристическая красота - узкое темное ущелье, замшелые камни вокруг, плющ стелется по склонам, солнечные блики подсвечивают островки яркой зелени в море прелых листьев... Только вот воды маловато. Весной бы сюда забраться... Но именно весной тут особенно часто таблички о погибших спасателях появляются - странно, не где-нибудь в Каньоне и на Ай-Петри, а именно вокруг тихой, маленькой и внешне такой безобидной Джурлы...

Спуск. Подъем. Полянка. После темной и влажной коричневости Джурлы - злобное солнце, знойный полиаромат никогда некошенных трав с деловитым жужжанием пчел и многоголосым перезвоном кузнецов. Лес. Колючий кустарник. Длинная полянка. Крапива. Снова темный, но уже совершенно сухой мир полуденного августовского леса - демерджийской Яйлы... Мы стараемся ступать медленно и осторожно, опасаясь нарушить лесное безмолвие резким движением или шумом.

Очередной привал. Тропка разделяется на две - левая сбегает вниз по лощине, правая уводит к обрыву. Выбираем обрыв. Сидим на скале под шум ветра и шелест сосен. Временами ветер стихает и сразу появляются кузнечики и даже далекий щебет птиц, где-то там, внизу... Деревья приглушают и смягчают их голоса. Снова ветер, хвоя и шелушащаяся кора поет на соснах.

Остальные звуки отступают, рассеиваются и тонут в этом белом шуме хвои и ветра , кажутся лишними и ненужными. А там, внизу, под ногами - правильный лес. Лес, где мертвые деревья не лежат и гниют себе потихоньку, а белыми скелетами памятников самим себе стоят в желто-коричнево-оранжево-зеленом бархате живых. Ветер и хвоя... Беседа о самой высокой горе, которая может только быть на Земле - 11 км. Выше не получится - гранит и базальт просто раскрошатся под собственной тяжестью. Надо вставать и идти дальше... По коням! ( Напоминаю, это - команда рюкзакам ).

Народ мечтает о холодном молочке в Генеральском и пиве в Солнечногорском, тоже холодном и всенепременно запотевшем. Тарас играет на деревянной дудочке. Это настолько гармонирует с лесом, что кажется, что тонкие переливы мелодии, стелятся как тонкий дым и вплетаются в ажурный рисунок светотеней на тропе. Потом Тарас вдруг заиграл Ламбаду и мы даже решили было стать цепочкой и обхватив рюкзак впереди идущего станцевать как положено, только что-то вдруг застеснялись леса. А на Демерджи вокруг совсем осень - листья, неторопливо кружа, как разноцветные трепещущие крылышки, слетают и устилают землю мягким разноцветным ковром. Как будто уже глубокий сентябрь. Да, наше лето заканчивается...

Последний крутой спуск - и наконец услышался Джур-Джур. И увиделась похожая на двунаправленную муравьиную дорожку тропа, по которой сновали туда-сюда массы людей, именно массы - непрерывный поток. От года к году народа все прибывает и прибывает. Да, канули в лету времена, когда и дороги нормальной до водопада не было, так, дохленькая грунтовка... На обеих берегах стояли, раздевались, окунались, визжали, обтирались, одевались и фотографировались толпы. Для удовольствия постоять под ледяной струей надо было выстоять очередь.

На входе/выходе мы встретили Оксанкину и Лешкину знакомую, родительницу одного из местных лесников, по совместительству торгующую пирожками. Она нам поведала, что малость выше по течению есть родничок с очень "посеребренной" водой и к нему всенепременно надо живительно припасть. Взобравшись наверх и еще раз обозрев грандиозную подкову людей вокруг водопада мы сделали 30 шагов и уперлись в мужиков, кушающих водочку с тушенкой. Мимо них вверх по ущелью убегала тропинка, тоже до отказа забитая народом... У совсем уж махонького родничка толпился народ... Водичка из родничка нам понравилась, народ - нет.

На выходе мы не заплатили. Вы думаете по знакомству? Не-а. Знакомство там не проходит. Просто лесники отвлеклись на свою беду - это потом назвалось "и как это вы мимо прошли?". Асфальт был забит машинами и автобусами. Бензиновая вонь, кучи мусора и пластиковых бутылок, толпы праздного народа - это называется дорога на Джур-Джур и санитарная зона. Кроме нас с рюкзаками была только группа из Белорусии. На кусочек туристического маршрута Джур-джур и содержащее его урочище Хапхал уже не тянут - просто развлекуха для приезжих, возможность за деньги помусорить на природе. И средство зарабатывать, ничего не вкладывая, души например.

Пока Оксанка и Лешик наносили визит вежливости и запасались свежесорванными помидорами и свежевыкопанным луком, мы испили пива, отведали мороженого, купили персиков и винограда и выловили машину. 2 грн/чел/8км/15минут быстрого нисхода к морю и наслаждения осматриванием нашего пути от туманной, чуть заметной Екатерины до великолепного Хапхала на фоне пламенеющего заката. Я смотрел и смотрел. Может быть в последний раз. Неужели все-таки прощай, Демерджи? Нет, я еще тебя обязательно увижу.

Солнечногорское. Просто маленькая точка на карте у развилки на Генеральское. Пляж. Тельца. Фигурки. Фигуры. Тела. Телеса. Наш поколенно-доплечный загар против загаров, выверенных двухнедельными контрольными загарами в затылок; грязные шорты и футболки против пестрого разноцветья купальников и полотенец; рюкзаки против пляжных зонтиков и целлофановых кулечков - мы стояли у указателя и ждали чего-нибудь на колесах.

В 18.20 подъезжает рейсовый автобус. Добровольно останавливается. Открывается дверь. "По полторы гривны, но вам будет дешевле до Рыбачьего пешком дойти!!!" - двери закрываются, автобус уезжает... У нас так челюсти и поотпадали. Такого сервиса и заботы о пассажирах я еще нигде не видел. Минут через 10 приехал "Заказной" красный Икарус, девиз водителя на этот раз был вполне для нас приемлимый - "Есть деньги? - Поехали!"

Да, давненько мы с Поповым не были в Рыбачьем. Лет 5 наверное... Оставляя в стороне сальноглазого мужика, хотевшего с нас 6 грн с человека, но согласившегося на 3 грн со всех, должен сказать, что изменения вокруг были налицо. Например от столовки, что была на пляже, не осталось совершенно ничего... Зато места для машин прибавилось. И мусора тоже. Туалет ощущается теперь за добрые 50 метров. Центральная "магистраль" обросла разномастными кафешками, как выяснилось позднее, одинаково бестолковыми. Это пожалуй все, что бросилось в глаза сразу.

Наш штатив продолжал радовать своей удивительной многофункциональностью - к ужину мы соорудили себе из него управляемый оператором фонарный столб. Салатик из свежесорванных в Генеральском помидор, огурцов, лука в совокупности с килькой в томате, ставридой в масле, завтраком туриста и почками в томатном соусе нас вполне удовлетворил. Это нам так с непривычки показалось. Добавьте к этому виноград и технологическую кастрюлю кофе, которая образовалось как побочный продукт ходовых испытаний приболевшего было на Джурле примуса.

И вот уже мы в них окунулись... В вечернее море и в цивилизацию. "Ahh, civilization!" - это бессмертное словосочетание глубоко запало мне в душу после веселого квеста "Leisure siut Larry on the Land of lizards", уже не помню значившегося под каким номером, того, в котором к главному герою, только-только собравшемуся заняться любовью, в плавки заползал здоровущий такой омар, со всеми вытекающими из этого последствиями... Омаров вокруг заметно не было, парочек, могущих их заинтересовать тоже, поэтому мы отправились пить законные и так долго ожидаемые 100 грамм Пино-гри, заменившему раз и навсегда нам крымские мускаты и слушать бессмертный вальс Доги с видом на море. Вальс струился вокруг нас бесконечно грустной волной, и глядя на Лешика с Оксанкой я почувствовал, как мне все-таки не хватает Инночки рядом. Я чувствовал себя брошенным и ужасно одиноким.

Потом еще была попытка, видимо специально для нас, исполнить молдавскую мелодию, в совокупности с жалкими потужками издать национальный припев "Трррррррррр", а вокруг разными, один другого ужаснее голосами, пищали, вопили, визжали, верещали и утробно гудели, стараясь переорать друг друга любители - караокеры : лето, пляж - Как говаривал Гусев в "Приключениях Электроника" "У меня тоже голос, я тоже хочу петь"...

Все вокруг было, только внезапно вожделенных Поповым чебуреков не было. Они были, но только виртуальные - на вывесках, только в одном месте нам пообещали сделать, но только если мы возьмем штук 15... Ну какая же это цивилизация? Так, зачатки, это даже хуже Планерского (простите, оно уже 3 года как Коктебель).

Брат-турист наш как-то быстро от цивилизации зачах, и потихоньку потянулся обратно, к пенкам и спальникам. Мне, несмотря на лень и темноту, почему-то на месте не сиделось, Костик неожиданно возжелал испить чего-нибудь покрепче и мы, придав мне сходство с паровозом, в смысле фонарик на лбу, выдвинулись по второму разу. Костик, отведав 100гр коньяка "Коктебель" с кофе, развалясь на стуле изрек, что " Коктебель, который я пил в Москве, был горррааааздо мягче"... Я, как старый винмастер, отведал местного хереса, и тоже нашел его совершенно неудовлетворительным. Чтобы хоть как-то развеяться, мы решили все-таки напрячься и купить Попову чебурек. Это был последний в природе чебурек в самой последней (и по положению и по качеству) изготавливающей чебуреки забегаловке, в коий вошли все остатки : мяса, теста, пережаренного масла и усталого энтузиазма (читай ненависти) крымско-татарской поварихи. Попов, впрочем, нашел его просто великолепным.

В заключение, под неодобрительные взгляды кутающихся в спальники упаковавшихся ко сну сотоварищей, мы с Костиком полезли купаться. Это оказалось именно тем, зачем мы приехали в Рыбачье. Я видел хорошо светящееся море. Но в этот раз, сказать, что море светилось - это не просто не сказать ничего, это это даже не подумать об этом. Небо и Млечный путь над головой были даже не бледной копией феерии сверхновых вокруг нас, это было просто ничто, угольный мешок. Нашим восторгом проникся только Попов - наскоро дожевав свой вожделенный чебурек, он плюхнулся в воду, и, вопя от удовольствия пронесся мимо нас, оставляя за собой пять ( ну ка подумайте почему именно пять) столбов живого пламени. Прямо как Атлантис на взлете... Или скорее даже как Челленджер, на излете... Так приятно почувствовать себя иногда немного магом - просто легким шевелением пальцев вызывать к жизни мириады голубых всполохов. Я бы так хотел заняться любовью в этом теплом, нежном, мерцающем, неземном океане живого огня...

День Пятый