Прощание славянки молдаванина

22 ноября. Сием Рип : Sras Srang, Ta Prohm.

Чего ж я так дрожу-то?!! Самая жуткая вещь в этой <пи-пи-пи - почикано цензурой> Камбодже - рассекать в тонкой рубашонке по ночному Сием Рипу на тук-туке! Хм. На первых страницах это звучало немного по-другому, не так ли? Ой, а можно Вас, многоуважаемый товарищ Справедливый Контролёр, попросить ещё четырежды дырочки в моём многоразовом пропуске пересчитать? - пока тук-тук стоит, без ветра не так уж и холодно. Помню, помню, что сегодня седьмой, последний день. Как не помнить, за что 60 кровных "дохлых президентов" отдал... Ну просто Заполярье какое-то, ЁКЛМН… Я сегодня с самого раннего утра законченный баранг: у водилы шерстяная шапочка под шлемом и кожаная куртка на плечах. ПисАть толком не могу: пальцы дрожат, стилус мимо нужных букв попадает. ПИсать тоже, пожалуй, сейчас бы не решился: резонанс - страшная штука,  при таких амплитудах вырвать с корнем писюнец дело нескольких секунд. И ведь есть же меня чудная поларовая кофтяшка, так нет, - в гестхаусе оставил. Типа негоже морозостойкому барангу себя перед теплолюбивым кхмерством позорить.

До Срас Сранга путь неблизкий. Я успел попробовать расслабиться, и даже перестал труситься как цуцик. Народа человек двадцать. Это привычно. "Уан доллов" примерно столько же. Это тоже привычно. А вот знание английского у девчушки, настойчиво пытающейся напоить меня горячим кофе, выше среднего. Кроме стандартного "вер а ю фром" всплывает "нейм оф зе капитол" и даже сколько у меня "чилдрен"-ов. "Капитол" моей страны "Уан Доллы", говорю, называется "Шизино", стараясь произнести это в тональности “Мы - пацаки с планеты Земля, номер 13 в Тентуре”. Смеётся, уж не знамо чему. Перехожу дренажную канаву по мостику из обтёсанных пальмовых стволов, взгромождаюсь на смотровую площадку Срас Сранга. Прямоугольник рукотворного озера плавно убывает в перспективу, заканчиваясь чёрной полосой джунглей, над которыми торчат весело встрепанные веерные пальмы. Небо синее-синее, до рассвета минут пятнадцать. Самое время силуэты барангов поснимать, скрашивая фотосессию дискуссией о политике ценообразования и системе скидок на путеводители по Ангкору с двумя другими "уан доллами" лет тринадцати.

Я в Камбодже уже две недели, сейчас вам всё детально предвосхищу, - говорю, переворачивая книгу. Смотрите сюда. Цена книги "в гостинице " - 24,7 "уан долл". Вы мне её будете продавать сначала по 15. Потом по 10. Когда совсем отчаетесь - по 5. На 5-и я вам скажу, что книга мне не нужна, и пойду фотографировать вон те чудные лодочки-катамараны, что используются для очистки Срас Сранга от избытка водорослей. И не кричите мне в след "уан долла из ОК". Мне эти книжки и в самом деле не нужны. Биография Пол Пота и брошюрка о "Полях Смерти" (Killing Fields, где людей во имя экономии боеприпасов забивали до смерти дубинками...) - тем более. Нет, "гёлфренд" этого баранга не понравятся браслеты из коры, бумажные цапли, "аутентик кхмер скарфы" и глиняные медальоны с пузатым Вишну. Опаньки-и... А почему это у вас тут всего "уан", "ту", "сри", "фо", "файв", "сикс", "севен", "эйт", "найн", "тен" видов Камбоджи?!! За "уан доллу" их должно быть никак не меньше "фифтин"... Всё, всё, уболтали, противные. Сдаюсь. Тащите сюда свою "кап оф хот кофии". Растворимый, вестимо, но не так уж плох…

Темные контуры Нагов и львов. Аметистовая фиолетовость недвижных вод. Алые и золотые росчерки высокого неба. Щёлканье затворов и разговоры на добром десятке языков. Ну, здравствуй, коль пришёл, последний рассвет! Не задумываясь, что кому-то мешаю (потомки самураев быстро научили плохому…), раскорячиваю штатив там, где мне больше нравится. Чувствую кинжальный огонь взглядов на спине, терплю. За мной хвостиком волокутся две несовершеннолетние “уан-доллы”. Та, что постарше, фарцует “фенечками” из бисера, младшая - оригамными лебедями. Хорошо, страшная, как перекормленная Гаруда американка (один нос крючком чего стоит…) отвлекает их душеспасительной беседой о необходимости учить английский язык. Потихоньку смещаюсь вправо, подальше от фотографирующей суеты, к кучам гниющих водорослей и деревянному настилу временного пирса. Разница всего метров пятьдесят, но здесь хорошо, тихо и необитаемо. Стараюсь ни на чём специально не фокусироваться, а впитывать именно атмосферу. Получается неплохо. Даже внутренний диалог отключается как будто сам собой. Затем следует хватание себя любимого за “косичку” и выдёргивание из болота грёз в реальный мир.

Прости меня Срас Сранг, но я снова не буду ждать солнца. Больно уж легки на подъём вездесущие дети Страны Восходящего Солнца… Обещание вернуться, бесшумный всплеск озера, юркой серебристой рыбкой ускользающая на дно монетка с орлом, зажавшим в клюве крест. Тук-тук, асфальт, грунтовка, заваленные колючими ветками развалины ворот. Широкая аллея жёлтого песка стрелой убегает в джунгли. Мне туда. Мимо зеленых луж и кустов, толстых лиан и кустов, сложных пирамид кирпичей, бывших когда-то храмами. Мимо стоящих навытяжку трио "уан доллов", выводящих настолько хитрый мотив тоненькими ангельскими голосками, что своё “заветное” они получают в трёх экземплярах. Мощёная дорога, осыпающаяся мшелыми глыбами балюстрада. Снова львы, снова Наги, подпирающие самое небо мега-деревья и широкая, но одноэтажная тяжесть застрявшего во времени Та Прохма. Есть только я, цикады и птицы.

Пытаюсь обойти храм слева, упираюсь в табличку "Danger" и, что хуже, - в груду колючих веток. Без снаряжения - непроход. Центральная гопура на вечной реставрации, ковыряться в лесах и мусоре влом. Что ж, будем вести себя как люди (читать "тупые баранги"). Какой же высоты это дерево? Метров 20-25? Во всяком случае, в 12 мм стекла на кропе оно вписывается исключительно по диагонали (а ведь это 99 градусов!), да и то, если расплющиться спиной по стене. Оставляю фотик на штативе, иду "обниматься" с почти белыми, шелушащимися правильно-овальными чешуйками стволами. Корни, как мускулистые узловатые пальцы, терзают стены, проникают в них, разрывая, как худую марлю, каменные замки на многотонных плитах фундаментов. От этого всесилия, победы живого над мёртвым, у меня по лицу, затылку, спине ползут колючие мурашки. Подарите мне часть вашей дикой, неуёмной мощи! Поневоле начинаешь гордиться, что ты - "живое"… Прильнув всем телом, чувствую, как вместе с этими корнями я становлюсь частью Та Прохма. Это безумно, упоительно приятно.

Улучшив момент, когда гид уводит первую встреченную за две недели пару итальянцев куда-то вглубь бескрайнего комплекса, корябаюсь под красный значок "Danger!". Царство мхов, ящериц, просевших в себя галерей, рухнувших колонн и неустойчивых плит. Ничего интересного: то же самое, но помноженное втрое, без никаких запрещающих табличек доступно в Preah Khan-е и  Beung Mealea. Возвращаюсь, ищу новые ракурсы мега-дерева. Подтягиваются русские. Много, человек пятнадцать. Шумные, наглые. Бабьё в таких шортиках, что едва прикрывают "сервиз", потрясает фундаментальным целюлитом в преодолении высоких ступеней, взахлёб курит, многоэтажно матерясь от поросячьего восторга. Юная гидесса (по специфическому акценту - жительница "краснозвёздной столицы"...), выглядит на “бескрайнем” фоне соотечественниц принявшей обет пожизненного голодания эльфийкой. Мужики тоже матерятся. Действительно, - когда ещё Лужков издаст постановление о разрешении материться в Кремле или, там, Третьяковской галерее…

Из зеленоватой темноты коридора материализуется загорелая дочерна бабуца в конической соломенной шляпе. Подмышкой - скамеечка с деревянными  ножками высотой сантиметров 10. На плече - коромысло. На одной “чаше” импровизированных "весов" - это железный тазик - рдеющие багрянцем угли, на которых жарится мясо. В другой “чаше” - плетёной корзине - мелконарубленная зелень, рисовая лапша и целый эскадрон соусов. Я что-то думал, что вход таким “питалищам“ на территорию “культовых объектов” воспрещён… Коридоры, переходы, пузатые Будды в тогах из золотых шёлков, курящие им фимиам палочки цвета шафрана на нежно-розовых ножках. Возжигаю еще одну “хворостину”, сжимаю её в сложенных лодочкой ладонях, трижды кланяюсь, загадав желание, добавляю в обойму. Свет льётся из квадратной дыры в крыше. Под ногами островок истоптанной травы. В тупиковом проходе - знакомые по Koh Ker квадратное основание с длинным узким водотоком на север. Интересно, куда подевались лингамы, вздыбившиеся в пылу неуёмной страсти по йони*.

Иногда не мешает послушать гидов. И пересмотреть "Tomb Rider". Что-то, вспоминая о фильме, они показывают пальцами совсем на другое дерево, корни которого оплетают густой сетью стену и  одинокое оконце у самой земли, формируя перекошенную на один бок живую арку. Завязываем узелок на память: перепроверить! Вообще, тоже достойный образчик Царства растений. Всё так же сохраняя фактуру плетёной сети, гигантский ствол, линейно истончаясь, возносится вверх, чтобы там взорваться "салютом" редкой кроны, сквозь которую сияют солнечные лучи. Красиво. Очень красиво. Но, не сфотографируешь: у окошка-недомерка и арки, "лары крофт" от 14-и до 60-и лет включительно по очереди на кастинг главной героини третьего цикла "Райдера" пробуются. Эк их, болезных, раскорячивает то... Даже храброго йога-брамина жуть возьмёт. Вы бы сначала с номером груди и пышными губами определились, а потом уже к “кинопробам” приступали, что ли...

М-да, похоже, в воскресенье в Та Прохме с фотоаппаратом, кроме мелких деталей архитектуры, ловить нечего. Это не просто городские толпы, это вырвавшееся из-под контроля паломничество. Я уже свято верю про миллион туристов в год. Всё равно "круг почёта" дорисовать придётся. Приземляясь то там, то тут, выжидаю, чтобы между мной и храмом было не более одной группы туристов одновременно. И вдруг замечаю весёлого дедуся-кхмера, торгующего резными кокосовыми орехами. Прикольные у него зелёные обезьянки - "ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу" - из кожуры получаются. Но фик довезёшь, зелёный орех ой как не мал - с баскетбольный мяч. Деревянные колокольчики-стукалки (цилиндрический стакан с двумя ушами-колотушками, быстро качаешь - прямо как ксилофон с одной деревянной "нотой") и латунные колокольцы с танцующими апсарами вместо ручки тоже хороши. Ухожу метров на двести, потом внезапно возвращаюсь. Не знаю, что мною сейчас движет, но уйти из Та Прохма без колокольчика с апсарой не могу. Выбери для меня самую красивую апсару, дедушка. Вот эта? Точно эта? Спасибо...

Низкие арки, квадратные колонны, анфилады пустынных комнат, выходящих оконцами на груды зализанных по граням каменюк. Зелёный мох и красно-жёлтый лишайник на барельефе семерых риши. А может, не мудрецы это никакие, а ищущие просветления последователи Гаутамы Сиддхартхи, который должен быть изображён прямо над ними, но то ли украден вместе с добрым куском фронтона, то ли просто уничтожен воинствующими индуистами. Хорошая религия буддизм. Мирная. Наверное, именно поэтому с ней так приятно было воевать... Дворики, башни, раскинувшиеся веером колонны, развалины, щекочущие брюшка облаков деревья. - "Колонны привязывали к слонам и выдёргивали из-под крыш зданий. До восстановления разрушенных храмов у новых правителей никогда не доходили руки", - бубнит прямо за углом "московская студентка". А затем переходит к подробному изложению нелёгкого бытия апсар-наложниц, как они, бедняги, мучались без презервативов, ибо за "неконтролируемую" беременность подвергались изгнанию из чертогов любимого Короля-Бога навсегда…


Ласкаю восхищённым взглядом дерево-гигант, навалившееся-и-вцепившееся в раму окна, как андский кондор в тушу жирного муфлона. Нарочито медленно огибаю тринити красновато-полынных готических башен (лишайник по кирпичу - это так красиво...), ближний левый угол центральной из которых уже 800 лет хранит барельеф крохотного стегозавра. Прощаюсь с апсарами, крепко сжавшими ладонями бёдра и готовыми пуститься в танец Божественного Вожделения раса-лилу. Повторно прохожу рассыпавшейся ребристым экзотическим веером колоннадой несуществующего коридора. До опасного хруста в позвоночнике задираю голову, стараясь запомнить до мельчайших подробностей зелёный купол байонов (напоминаю, это не только название храма, но также вид деревьев), терзающих внешнюю стену комплекса. Мост-переход через окружающий Ta Prohm прямоугольный ров отдаёт меня в руки торговца вьетнамскими варганами. Вытягиваю мой собственный бамбуковый “дан мои” из центральной колонны штатива - он теперь всегда со мной - и демонстрирую возросшее за полторы недели мастерство. "Игра в четыре руки" кхмера и баранга живо заинтересовывает японскую делегацию, идёт бойкая торговля варганами и я под шумок исчезаю.

Прощайте, четырёхликие Авалокитешвары Та-Прохмских ворот. Простите, не буду вас сегодня фотографировать: солнце просто выжжет ретину. Прощайте, дорогие "уан доллы". Мне все ещё не нужны биография Пол Пота, "колд дринки", “хот дринки” "пайнэполы", бумажные фигурки цапель на верёвочках, и, конечно же, “уан”, “ту” “сри”, “фор”, “файв”, “сикс”, “севэн”, “эйт”, “найн”, “тен” фотографий Камбоджи. Аккуратно прячу в нагрудный кошелёк страдающий “семикратным прободением ламината” ангкорский пропуск: больше не пригодится. Покупаю 0.6л "Angkor Beer" - обязательно пригодится. "Пробиваюсь из окружения" двухэтажных автобусов из Таиланда. Ну и где мой жёлто-оранжевый экипаж с огненно-красным "конём"? Шеренга тук-тукеров у Та Прохма без труда поспорит протяжённостью с Великим озером Тонле Сап. Мне уже почти втюхивают развёрнутый путеводитель по Храмам ( - Целых “вайв долла”?!!! Да это форменный “гоп-стоп” под эгидой “онли фор ю”!!!), когда тук-тукер находит меня сам. Ныряю под клеёнчатую крышу в цветочках. Плюхаюсь на низкое сиденье, покрытое жёстким ватным эквивалентом надувного матраса.

Всё. Это - почти всё. Камбо осталось так мало, что уже можно ставить последнюю точку. Делаю над собой усилие и… выключаю покет. Рано. Слишком рано. Хочется музыки. Чего-нибудь умиротворяющего, расслабляющего, погружающего в медитацию ("Ожидание Кусто" Жана Мишеля Жарра - самое оно). Справа и слева по курсу мелькают "пацанские" гостиницы. "Таможня-проходная" Ангкора давно исчезла, затерявшись в стянувшейся в точку стреле великолепной дороги. Но не эту дорогу я буду вспоминать. Мне роднее ухабы северного подъезда к Boeng Mealea и вертикально ориентированный серпантин Prasat Preah Vihear. Сием Рип. Жасмин Лодж. Экспресс-паковка вывернутого наизнанку рюкзака. Пеленание его в плетёный строительный мешок. Тщательная обмотка скотчем и верёвками (технологии автостоперов так же неплохо работают в авиации...). Торжественный ужин: "Лок лак виз биф", так полюбившийся "Лайм айс джюс" и... "фэмоус Ангкор Биир", разумеется, тоже. "Хэппи Херб Пицца" (10 у.е. за большую...) останется на следующий раз, когда я буду не один.

Напомню, “лок-лак” - тушёная говядина (тончайшими лепестками, ессессно…), со свежими помидорами, огурцами, листовым салатом и лаймом (целым, разрезанным пополам…) Рис - "by default". "Кроватка" из зелёного салата, поверх - "кроватка" из ошпаренного лука, на полтарелки выложены огурцы кружочками, на вторые полтарелки - помидоры. Аппетитно дымящаяся говядина - слоёной пирамидой в центре композиции. “Что это” и “чьё это”? Хм. Это - рюкзак. Мой рюкзак. А то, Любезнейшая мисс ВанКунн, что вы никогда не видели подобных "изысков" упаковки... нужно чаще путешествовать по Африке. Что-что?!! Таможенники всё равно заставят всё разобрать и перероют?!! Преогромный типун вам на язык, Любезнейшая мисс ВанКунн. А потом крепенько берём плоскогубцами за типун, вытягиваем, и отрезаем его вместе с языком. Я тогда точно на самолёт опоздаю, насколько заранее бы в аэропорт ни приехал...

* * *

Максимально медленным траурным шагом я преодолевал слабоосвещенное лётное поле, глубоко, на сколько только позволяли лёгкие, вдыхая пряный воздух. Тёплый, влажный,  благоухающий неведомыми цветами, вездесущим рисом и… авиационным керосином. В чёрном беззвёздном небе неподвижно завис молодой чертёнок-месяц. Именно чертёнок, потому что его остренькие серебристые рожки задорно топорщились вверх. Ну точно, как в Замбии... Я ещё сильнее замедлил шаг, невольно задрал лицо к небу. Уезжать не хотелось. До горьких слёз. Просто катастрофа… "Кукурузник", по случаю отъезда,  провидение подогнало не турбовинтовой, а реактивный. Помню, я ещё порадовался сообщению, что "ланч" подадут сразу после набора высоты (в реале начали кормить ещё до гашения жёлтой таблички "Пристегните ремни"...), ибо  лететь до Бангкока на движках такого класса предстояло не полтора часа, а всего 45 минут. Теперь у меня не один, а целых два часа для "окучивания" дьюти-фри останется!

Ага... ЩАС. Именно конечно! Чтобы было "два часа", нефик было "развлекаться" в автобусе с лаосскими девушками и покупать в дьюти-фри Сием Рипа камбоджийские специи. Пока мы ехали от самолёта до аэровокзала, стоявшая лицом к лицу со мной юная леди вдруг закатила узкие глазенята и рухнула в глубокий обморок - жара в Тае, несмотря на ночное время, покруче, чем в Камбо будет. Реакция пассажиров стандартная: "Алярм! Алярм! Свиной грипп, прикасаться нихт, аллес капут!" В конце концов, тётка-француженка и ваш покорный баранг перекантовали девушку из "скомканного куля с тряпьём" в нормальное лежачее положение, мою поларовую кофточку ей под голову определили, водичкой бледный, как мука, фейс побрызгали (ехать от посадочной полосы до аэропорта неблизко, было чем в дороге развлечься...) У самого терминала “парамедики” с инвалидной коляской уже ждали - водитель по рации капнул - но в очереди на "секюрити чек" я оказался далеко не первым.

Ахтунг!!! Разноцветные порошки?!! Не в герметичной стандартной упаковке?!! А шо я, шо я? Вполне приличные, плетёные из цветной камышовой соломки кошелёчки. Яка держава, така и упаковка… Хорошо, запах чёрного перца, лемонграса и карри с шафраном был таможенникам хорошо знаком. Отпустили с миром. Как там это чуть выше звучало - “Ура-ура, два часа дьюти фри"? Ага. ЩАС... Проехал я положенных полтора километра бегущих дорожек от "аррайвала" Бангкок Эйрлайнз до стойки регистрации Туркиш Эйрлайнз (специальные информационные щиты километраж и время доставки указывают), протягиваю "паЧпорт" с билетами. А мне, кроме посадочных талонов, шлёп круглый красный стикер на грудь, и "мяу-мяу-мяу-мяу". Умом понимаю, что это английский. Но подмножества наших английских не пересекаются. Знакомых слов было целых три: "делэй", "лоунж" и "фри". Фиг с твоим "лоундж фор фри", мне бы в "дьюти-фри" успеть! Потом уже смотрю на информационное табло, и почки у меня опускаются: за не прилётом турков мой вылет откладывается на 4 часа... Это уже не просто "финита ля комедия", это козырный полярный лис: зазор между прилётом в Стамбул и вылетом на Кишинёв у меня всего ДВА часа! Похоже, ночевать мне не дома, а "под щитом на вратах Цариграда"...

Не успел с головой забуриться в покупки, бац - был отловлен дотошным тайским хлопцем (и чего мне было сразу стикер не снять?), не поленившимся лично препроводить меня за добрые полкилометра в тот самый CIP VIP "лоундж фор фри". В результате, вместо плановой дыры в бюджете - соблазнов вокруг было видимо невидимо: от титановых часов "Casio" серии ProTrek до шелков ручной работы и зелено-жёлтого желе из мифических дурианов -, я битых четыре часа нежился на мягком кожаном диване. "Лоундж фор фри" от "Туркиш Эйрлайнз" затягивало, как поганое болото. В расход были пущены семь "клубных сэндвичей" и две полномерные тарелки давно переставших быть для меня экзотическими фруктов. Кампари "on rocks" (эти гурманы-американцы такие затейники, как только лёд не назовут...) чередовалось ямайским джином с тоником. Мой бедный "тюбик" медленно, но уверенно скатывался в пучину "социальных накоплений", которых потом никакими GYM-настическими залами и лесными пробежками не истощить.

Шок от тайского Suvarnabhum-а во второй раз оказался ещё более глубоким, чем в первый. Я, оказывается, и трети аэропорта по дороге “туда” не разглядел. Это не аэропорт, это... это... мегалотерий какой-то! Я даже по ленточным транспортёрам "ходить" до прописанного в посадочном талоне гейта устал. А если бы пешком топал? Теперь понимаю, почему билеты на самолёт такие дорогие: чтобы подобные аэропорты на деньги иностранных налогоплательщиков возводить. Пророчу: нашим потомкам этот Суварнабхум вместо Ангкор Вата показывать станут! А потомки будут ходить по крошеву стекла и бетона и переться немерянно, прямо как мы с покрытых лишайником ангкорских кирпичей… Электронные часы на огромном табло показывали начало четвёртого. Посадка была объявлена. Я скоренько дотюкал последнее предложение в наладонник, выключил его и, забросив за правое плечо грязно-рыжий, прямо как камбоджийские грунтовки, рюкзак, устремился к попискивающему ручными и стационарными металло-детекторами гейту 5a...

Я вернусь.


В самое начало...